– "Поступайте по-своему", – сказал я. – "Я не запятнаю свои руки вашей кровью и не буду нести ответственность за ту несчастную судьбу, которая ожидает вас в результате этого позорного и необдуманного предприятия. Я честно предупредил вас".

– Я наблюдал за ними, пока они не скрылись из виду, а затем начал свой путь к кораблю. Из еды у меня были только сухари и бекон, которые я всегда ношу с собой в рюкзаке на всякий случай. У меня, правда, был патронный ящик с патронами, и я мог убивать дичь, но, учитывая долгий путь и медленное продвижение вперед, запас был очень мал.

– Путешествие было ужасным, по воде и скользкому льду, зачастую на протяжении многих миль. Мне часто приходилось обходить пропасти и недоступные возвышенности. Когда я спал, то спал на тающем торосе. Я мог бы убить большое количество птиц для еды, но я чувствовал, что было бы самоубийством тратить свои боеприпасы на такую мелкую дичь. Поэтому я рискнул найти что-нибудь покрупнее. Изредка я убивал гуся, но был вынужден есть его сырым, поскольку у меня не было возможности развести огонь. Но я не боялся голодной смерти, пока хватало боеприпасов.

– Однако у меня были основания опасаться, что между мной и кораблем проломится лед, и это действительно едва не произошло, когда я впервые отправился в обратный путь. Когда я находился всего в нескольких сотнях ярдов от места, где были спущены шлюпки, позади меня откололась большая полоса береговой линии. Но теперь я думаю, что этот стремительный разрыв на западной границе был вызван сильным океанским течением, которое простиралось не очень далеко на восток. Однако я очень боялся, что меня может унести в неизведанный океан на ледяной глыбе, и, вероятно, по этой причине в первые несколько дней я напрягался больше, чем следовало.

– Я шел довольно неплохо, пока мои ботинки не прохудились, а затем ледяная вода словно парализовала мои конечности, и мое продвижение соответственно замедлилось.

– Мне часто казалось, что я должен упасть на лед и больше не двигаться. Но меня подбадривала мысль, что каждый шаг приближает меня к кораблю. Наконец мне удалось мельком увидеть ледяную гору, и это зрелище придало мне новые силы и мужество. Но мои боеприпасы были на исходе, и мне не хватало еды. Я часто падал от полного изнеможения, но снова поднимался и, шатаясь, шел к намеченной цели. Когда я подошел к каналу, где вы меня нашли, я попытался перебраться через него, но упал на дно. Я неоднократно пытался выбраться на эту сторону, но безуспешно. Остальное вы знаете.

– Я благодарю Бога, – сказал капитан Ганоэ, – что Джек обнаружил ваше приближение, и мы смогли прийти к вам на помощь. Потеря стольких членов нашего экипажа вызывает сожаление, но потеря вас была бы гораздо страшнее, поскольку ваш опыт необходим для безопасности всех нас. А сейчас вы должны немного подкрепиться и еще раз вздремнуть, и тогда, я думаю, с вами все будет в порядке.

– Я перекушу, – сказал Баттелл, – но у нас нет времени тратить время на сон, пока не начнется серьезная работа по подготовке к нашему освобождению. Как долго я здесь нахожусь?

– Чуть больше сорока восьми часов.

– Значит, мы не можем позволить себе промедления еще на два дня, чтобы приступить к работе.

– Вы считаете, что опасность настолько велика? – спросил капитан.

– Да, – решительно ответил Баттелл. – Мы находимся в конце арктического лета и в любой момент можем ожидать шторма и разрушения льда. Лед очень тонкий, и океанские течения, прижимающие это ледяное поле к какой-нибудь точке суши или подводной горе, могут в любой момент расколоть его на две части, и тогда мы будем вынуждены спасаться бегством.