Нет, куда бы ты ни свернул, дороги везде перекрыты. Каждая стена, каждый барьер, каждое препятствие, встающие на нашем пути, возведены нашими же собственными руками. И нечего цепляться ни за Бога, ни за Дьявола, ни за Случай. Отец Всего Сущего тихо поклевывает носом, пока мы тут бьемся над решением этой загадки. Он позволил нам лишить себя всего, кроме ума. Именно в уме ютится жизненная сила. Все проанализировано до нулевой точки. Возможно, теперь даже сама пустота жизни обретет смысл и даст ключ к разгадке.
Он внезапно замолк, оставаясь некоторое время совершенно неподвижным, затем приподнялся, опершись на локоть:
– Преступный аспект ума! Не знаю, как или где мне попалась эта фраза, но зацепила она меня крепко. Вполне могла бы сгодиться для общего заглавия книг, которые я собираюсь написать. Само слово «преступный» потрясает меня до основы основ. Такое бессмысленное в наши дни, оно все же самое – самое что? – самое серьезное в человеческом лексиконе. Само понятие преступления внушает благоговейный ужас. Оно имеет довольно глубокие, запутанные корни. Таким же необыкновенным было для меня когда-то слово «мятежник». Тем не менее, когда я произношу «преступный», я чувствую себя вконец сбитым с толку. Признаться, порой я просто не понимаю, что значит это слово. Или же – в тех случаях, когда мне кажется, что понимаю, – я вынужден весь род людской рассматривать как некое неописуемое гидроголовое чудовище, имя которому – ПРЕСТУПНИК. Для себя я иногда выражаю это иначе: человек сам себе преступник. Что практически лишено всякого смысла. А хочу я сказать следующее – хотя это и банально, и избито, и чересчур упрощенно: раз уж имеется такое понятие, как преступник, стало быть, запятнан весь род. Человеку нельзя удалить его преступную составляющую, произведя хирургическую операцию на обществе. Что преступно – то канцерогенно, а что канцерогенно – то нечисто. Преступление родилось не то что в один день с законом и порядком, а даже раньше. Преступление – пренатально. Оно – в самом сознании человека и не может быть вытеснено, не может быть искоренено, пока не народится новое сознание. Я понятно излагаю? Мне давно не дает покоя один вопрос: как человек вообще дошел до того, чтобы воспринимать себя или своего собрата как преступника? Что заставило его затаить чувство вины? Внушить чувство вины даже животным? Как он умудрился отравить жизнь в ее истоке, иначе говоря? Куда как просто свалить всю вину на священнослужителей. Но я не могу чересчур преувеличивать их власть над нами. Если мы жертвы, то и они жертвы. Но жертвы чего? Что же нас так терзает – и стара и млада, и мудреца и невежду? По моему твердому убеждению, именно это нам и предстоит выяснить – теперь, когда мы загнаны в подполье. Нагие и нищие, мы сможем беспрепятственно посвятить себя этой грандиозной проблеме. Для вечности, если угодно. Все остальное не важно, неужели не ясно? Хотя тебе, может, и не ясно. Может, я так четко все это вижу, что не могу адекватно выразить словами. Однако такова перспектива нашего мира…