– Знаешь, а я ведь не против, – мигом сократил некромант расстояние между нами, опасно нависая надо мной, чтобы продемонстрировать вблизи свой белоснежный оскал, который на деле должен был быть ухмылкой.

И в этот момент позади меня раздался судорожный вздох и укоризненное:

– Нет, она точно дура.

– Угу, – опечаленно поддакнул паук.

А где-то внизу вернулись мои родители, потому что на весь дом прозвучало такое родное, но такое страшное папино:

– Нааарааа!

Мой тяжелый вздох и мама, и отец проигнорировали. Уже целый час я сидела на нашей кухоньке, по-прежнему завернутая в одеяло, а мне читали нотации о том, как это было безрассудно с моей стороны – натравить на смотрящего нежить. И ладно бы, если бы она его просто погоняла по деревне. Так нет же, она его еще и искусала так, что господин Керго уже несколько часов притворялся умирающим на последнем издыхании. В деревне-то, конечно, молятся Светлой Деве за его отход в мир иной, на венок уже скинулись да гроб в черный цвет покрасили, но в нашем конкретном случае надежда умерла еще на подходе, потому как некроманты треклятые отличались повышенным уровнем живучести.

– И вот что теперь прикажешь делать, Нара? – возмущалась мама, нарезая овощи для мясной похлебки. – Смотрящий-то как к себе вернулся, первым делом письмо в столицу отправил о том, что у нас тут неучтенного некроманта прячут. По твою душу этот черный прибыл, чтоб он Тьмой подавился.

– Рега, не поминай Тьму в доме! – сделал отец замечание маме.

Папа хоть и выглядел невозмутимо, но мы-то все прекрасно знали, как он сейчас злится. Просто, в отличие от мамы, в руках себя держать умеет, а женщинам эмоциональность простительна.

– А что я? Неправду какую сказала? Даже если мы его за домом прикопаем, из столицы другого пришлют, потому как знают, что некромант у нас в деревне необученный, – угрожающе воткнув тяжелый нож в разделочную доску, уперла мама руки в бока.

Про прикопаем мама, естественно, пошутила, но в каждой шутке, как известно, есть доля шутки. И пусть дар в нашей семье есть только у меня, род наш за своих всегда мог постоять. Некромант, конечно, который в комнату нашу детскую заявился, об этом не знал, но папа ему очень доходчиво объяснил, когда, словно котенка, за шкирку за ворота выкидывал.

Чтобы вы понимали, папа у меня ростом и шириной плеч удался на славу. Конкретно я ему едва ли до плеча доставала, тогда как мама моя исключительно до груди. Да и силой своей папа мой славился на всю деревню. В одиночку мог сеть, полную рыбы, из моря вытащить да на себе без устали от берега до самого дому нести. Собственно, именно поэтому у некроманта и шансов не было противостоять ему физически, а вот магически просто не успел. Папа раз его с лестницы спустил, так тот сознание сразу и потерял.

– Обученный, необученный, а некроманту все равно не отдадим, – постановил папа, от души хлопнув своей ручищей по столу. Еще не нарезанные овощи подпрыгнули, но мама их удержала и свалиться им на пол не дала. – Значит, так: пока некромантишка этот по деревне шастает, из дому ни ногой. Мужиков сейчас на совет соберу, а вечером мы его из деревни выставим. Не переживай, Нарка, не отдадим тебя магам этим темным, а смотрящий впредь молчать будет, коли жизнь ему дорога. Настойку-то он у Лютимы все время конфискует. Отравой пригрозим.

Вот за что я так сильно папу люблю, так это за то, что настоящий мужик. Хотела бы и я когда-нибудь встретить кого-то похожего на него. Того, кто ласки и заботы не чурается, а когда дело пахнет жареным, горы готов свернуть. С таким и на край света пойдешь, и в логово к некромантам сунешься, и к драконам отправишься, потому как знаешь: он тебя никогда в обиду не даст.