– Я вернусь очень скоро, – предупредила Рифия, с укором вытаращившего на меня единственный глаз, – отец не успеет проснуться. Он ничего не узнает.

Сама, так точно, не стану задерживаться, – добавила мысленно, – сам факт того, что скоро окажусь в городе, полном людей, нервировал. Но, как и сказал Париус, нужно привыкать к живым. Поход на рынок будет отличным испытанием!

Загоринку переплыла на лодке, что всегда стояла наготове, надежно укрытая в зарослях камыша. Выше по течению берега были высокими, к воде не подойти. Зато место, чтобы припрятать маленький бот, замечательное. Особенно если знать, что в трех метрах от берега есть тонкая полоска отмели, по которой можно спуститься ниже и выйти на пологий склон, всего лишь промочив ноги.

До южных ворот Загора добралась быстро, не по большому тракту, а напрямую, через заливной луг и рощицу.

У ворот скопилось несколько повозок. Приезжий люд нервничал, желая быстрее попасть в город. Располневший вояка в серой униформе с вышитой эмблемой стража на рукаве, лениво листал документы. Досмотр проводил второй страж, помоложе и порасторопнее. Он же пропускал тех, кто прибыл пешком и без поклажи.

Пришлось, конечно, постоять в очереди. Скольких нервов это стоило, одному Некрону известно. Искусала все губы и исцарапала до крови ладони.

Но все же, мне удалось пройти!

Одиноких путников пропускали охотнее, чем повозки или караваны. И мне повезло. Загорелый оборотень, прибывший с юго-западного склона гор на телеге, груженой шкурами, щедро пропустил меня вперед.

У стража, который так и норовил рассмотреть мое лицо, спрятанное под капюшоном, я узнала, как пройти к ярмарке. Оказалось, торговые ряды раскинулись на центральной площади. Всего-то и надо, что идти и никуда не сворачивать с главной улицы.

Так я и сделала. Шарахаясь от прохожих, будто специально пытающихся задеть или толкнуть, добралась, наконец, до цели.

– Мда! – застыла в ступоре.

От такого количества народу стало не по себе. Даже среди голодных умертвий чувствовала бы себя лучше. Продолжая стоять на месте, судорожно соображала, как среди толпы и нагромождения палаток найти необходимое.

Тут же за день все не обойти!

– Хей, посторонись! – меня бесцеремонно подхватили за шкирку и оттолкнули в сторону.

Упав в пыль, я глухо зарычала. Хорошо, что плащ полностью скрыл меня от посторонних взглядов. Иначе все, кому не лень, рассмотрели бы мои глаза и выросшие на руках когти.

– Тебе помочь? – сердобольная женщина подошла совсем близко и тронула за плечо.

Я взвизгнула, как ненормальная, и бросилась бежать, куда глаза глядят. Остановилась на глухой пустынной улочке. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, в голове шумело и жутко хотелось пить.

Я должна справиться! Должна, – твердила себе. Пальцы рук нервно сжимались и разжимались, оставляя на коже багровые полумесяцы. Если бы не быстрая регенерация, обе ладони давно превратились в сплошную рану.

Чтобы успокоиться, решилась на крайний шаг – засунула в рот листик валерианы.

Растение давало кратковременный успокаивающий эффект, но как только его действие заканчивалось, инстинкты обострялись до предела.

Возвращаться пришлось долго. В панике проскочила три квартала и даже не заметила этого. Пару раз пришлось пересилить себя и спросить дорогу. Попав на площадь, специально нашла место в сторонке, чтобы никому не мешать. Даже под действием успокоительного, я изрядно нервничала.

Чтобы побороть страх, загляни ему в лицо, – вспомнила слова Париуса, когда мы впервые отправились с ним на кладбище. – Для некроманта в любой ситуации необходимо сохранять хладнокровие. Нежить может и не заметить тебя, но обязательно почувствует липкий запах ужаса!