Я вышел из машины. Ноздри и губы тут же обожгло холодом. Минус семнадцать, не меньше. Такой теплолюбивой скотине, как я, столичный климат вообще мало подходит. Приходится как-то выкручиваться.

– Коньяк будешь еще или я его в машине оставлю? – спросил Олег.

– Давай еще грамм пятьдесят, не больше, – попросил я. – И хватит на сегодня, а то засну прямо здесь.

Он протянул мне бутылку, и я хлебнул прямо из горла. Честно говоря, не так уж я его люблю. Просто не знаю более эффективного средства понижения восприимчивости. Коньяк сработал на отлично. Во всяком случае, меня почти перестало трясти.

– Все нормально? – с опаской поинтересовался Селиверстов.

– Нет, – ответил я.

Чтобы учуять этот запах, мне не надо было даже подходить к подъезду. Оттуда, из-за двери, несло болотом, гнилой кровью и содержимым канализационных труб.

Здесь что-то не так.

Это было совершенно очевидно для всякого, кто обладал минимальными способностями к сверхчувственному восприятию. Вы наверняка удивитесь, но таких очень много среди жителей крупных городов. Это все те, кто хоть раз в жизни ощущал беспричинную тревогу или радость, внезапно отменял запланированную поездку или вдруг понимал, что именно собеседник собирается ему сказать. Мегаполис – опасное место. Там, где на небольшой территории постоянно находится слишком много людей, выживает сильнейший.

Или тот, кому известно больше, чем другим.

– Ты смотри, не хлопнись тут в обморок, – проворчал Олег, глядя на меня с таким беспокойством, словно прямо сейчас решал, не подхватить ли меня под локоток, как нервную барышню.

– Никаких обмороков, – пообещал я. – Просто здесь осталось слишком много всякой дряни.

Смерть вообще неприглядна, если умирает кто-то, не готовый к ней. А уж насильственная – тем более. На том месте, где произошло убийство, даже вполне психически стабильные люди еще долго будут вздрагивать и озираться.

– Пойдем, – сказал Олег. – Отметимся, что приехали.

Два сотрудника милиции безвылазно торчали в комнатушке консьержа и пялились в экран переносного телевизора. На канале «Спорт» крутили повтор ноябрьского матча между московским «Спартаком» и самарскими «Крыльями Советов». Счет был по нулям.

Не думаю, что кто-то всерьез полагал, что преступник сюда еще вернется, но подстраховаться все-таки решили. И правильно. В такой ситуации очень важно дать людям понять, что у высокого начальства есть план, как поймать мерзавца, устроившего в подшефном районе бойню. Нет ничего хуже, чем чувствовать себя беспомощным.

– Парни, это Кир. По личному распоряжению Грищенко, – сказал Олег. – Ключи где?

– Не поздновато? – с сомнением протянул тот, что был помоложе. Кажется, сержант, но я не поручился бы за это. Ничего не понимаю в погонах. – Там и следов уже никаких не осталось, смотреть нечего.

– Разговорчики! – рявкнул Селиверстов. – Зачем и когда начальство кого присылает, это не твоего ума дело, Рыбка.

Я чуть было не поперхнулся.

– Ржать намылился? Отставить. Фамилия у парня такая, ничего смешного, – мрачно объяснил Селиверстов.

Сержант Рыбка хмуро зыркнул на меня, но ничего не сказал и протянул Олегу связку ключей с пластиковым зайцем, болтающимся на кольце. Брелок был трогательный, домашний, из тех, которые не снимают с ключей годами – слишком много он значит для владельца. Хозяйская связка.

– Гражданка Соколова все еще в больнице, выпишется не раньше четверга, – пояснил сержант Рыбка. – Какие-то осложнения после операции, я не вникал.

– Лишь бы отделаться, – покачал головой Селиверстов. – Вот отправлю тебя за копией медкарты и консультацией лечащего врача, будешь знать!