В руке Бондура взвился боевой топорик, который проще метать, чем биться. На топорище подняли крылья драконы, из пастей полыхает гравированный огонь. Расчищая путь молодецкими взмахами, рыжий Гесс вломился в ближайшие кусты, совершенно не беспокоясь, что распугал половину леса, а другую насторожил.  
– Я так понимаю, ты и был нашей целью, – оценивающе взглянул Конрад на мой голый торс и потрёпанные остатки одежды. – Чем можно так насолить великому магу Закарию, что для поиска одного человека, обратился к нам? – спросил в полголоса, хотя после Бондура, лес всё ещё приходил в себя. Кусты подрагивают, а с нижних веток сыпется сухая листва. – Обещал тысячу золотых лишь за голову, за живого клялся – три. Скажу честно, выглядишь от силы на десятку медных. Хотя по опыту знаю, насколько обманчива внешность.  
– Да писал на храмах всякие гадости, вот и взъелся старик. С «великим» ты явно перегнул, есть намного сильнее, скорее – обидчивый. У меня на родине говорят, на таких воду возят.  
– Понятно. Не доверяешь. Это правильно, верить нужно не словам, а делам. Всё готово! – неожиданно прокричал Конрад мощно. 
Морщинистая рука отодвинула полог, из проёма показалась седая улыбающаяся голова Закария.   
– Ну что Одуван, готов к веселью? Я уже доложил Госпоже. Утром у твоей душонки назначен приём на Шестом Круге. 
Он вышел облачённый в белоснежную рясу. На золотом подоле вышиты серебристые пауки, плетущие сети всех размеров и форм. Закарий двинулся опираясь на увесистый посох с жирным пауком, устроившемся на макушке. Такие не продаются в магазинах. Подобные вещицы получают за выдающиеся заслуги напрямую от своего Владыки. Значит за мной охотился не рядовой приспешник. Вот почему так умело спрятал охранные чары, а я повёлся на уловку как начинающий. Век живи – два учись.
– Хорошо связали? – уточнил Закарий, осматривая верёвку цепким взглядом. Я почувствовал холодок на коже, будто чужие пальцы коснулись сердца, прощупали мозг.  
Конрад кивнул. 
Колдун провёл ладонью по макушке посоха. В конечности хлынули новые силы. Магия, что удерживала руки, будто испарилась. Теперь, чтобы освободиться, остался сущий пустяк, избавиться от верёвки на запястьях. Попробовал незаметно перетереть, заводил петлю по шершавой коре, что есть сил, прижимая узел к обломанному сучку. Получится, сомнений нет, даже вода точит камни, но хватит ли времени. 
– Пожалуй, начнём с глаз, – показал Закарий на себе. – Голубые тебе совсем не идут Одуван, интересно посмотреть что получится. Не один десяток моих предшественников пыталось тебя прикончить. Глупцы, все погибли недооценив врага. А в итоге честь прикончить, досталась мне. 
– Не хвались раньше времени. Некромантия сильнее магии Повелителей, поэтому всегда будете проигрывать. Да и нет среди культистов нормальных магов – одни недоучки. Ты не исключение, Закарий.

Маг скривился, подал знак Конраду. Костёр затрещал, когда вытащил из огня двуручный клинок. Лезвие шипит и плюётся, как будто уже касается белой кожи. Уверенными шагами предводитель Гессов пошёл ко мне. Глаза Закария в предвкушении загорелись подземным огнём. Злейший враг Госпожи Шелоб скоро будет кричать, молить о пощаде, а он, как верный слуга исполнит долг до конца. 
Бордовое остриё приблизилось к веку. Брови и ресницы затрещали от опаляющего дыхания клинка. Одно движение и тело взорвётся болью, от которой захочется умереть в ту же секунду, пасть на колени и умолять. Просить пощады глупо, это только раззадорит мучителей, поэтому я с утроенной силой продолжил тереть верёвку, что уже начала распушаться.