Только почему все притихли при его появлении? Он какая-то местная шишка? Или, наоборот, с репутацией проблемы?

– Льерд Морр, – произнесла наконец ведущая как-то испуганно. – Но вы ведь не регистрировались сегодня…

– Так зарегистрируйте, – с холодной ленцой отозвался тот.

– Я не могу, мы уже заканчиваем… – зароптала рыженькая. – Приходите завтра, с утра и…

– С утра я никуда не хожу, – перебил ее «льерд Морр», приблизившись к самой сцене. – И у меня слишком мало времени, чтобы подстраиваться под ваши условия.

– Но…

– Двести пятьдесят. – Его тон стал жестким. – Моя ставка – двести пятьдесят. Кто-то желает ее перебить? – И он повернулся к залу.

Все продолжали молчать, некоторые даже отводили глаза и делали вид, что их это вовсе не касается.

Нет, что-то мне это тип уже не нравится. Высокомерие так и прет из него. Но двести пятьдесят диамантов – это, видимо, приличная сумма по местным меркам…

– Вот видите, – «льерд Морр» между тем перевел взгляд на растерянную ведущую, – никто не желает… Оформляйте договор на меня.

– Что ж… – ведущая это почти прошептала. – Если никто не против… Двести пятьдесят – раз. Двести пятьдесят – два. Двести пятьдесят – три, – скороговоркой проговорила она и стукнула молоточком по столешнице. – Договор с леей Валерией Корженевской заключается льердом Кристианом Морром. Примите поздравления, льерд.

– Простите, – подала голос я. – А если меня не устраивает… э-э-э… Льерд Морр?

– Что? – И рыженькая, и Морр одновременно воззрились на меня.

– Я не устраиваю вас? – В голосе Морра слышался сарказм. И удивление, большое удивление.

– Простите, но у меня есть подозрения, что мы не сработаемся, – ответила я, выдерживая его прожигающий взгляд.

А в зале на это кто-то хмыкнул, а после закашлял, видимо, пытаясь замаскировать свой смешок.

– Но так нельзя, лея, – встряла ведущая. – Вы можете отказать льерду Морру только после испытательного срока.

– Да, знаю, – вспомнила я с досадой. – Но это похоже на рабство… – проговорила уже совсем тихо.

Но Морр, зараза, все равно услышал.

– Двести пятьдесят диамантов в месяц – это, по-вашему, рабство? – Он изогнул бровь.

Ага, значит, это сумма за месяц.

– А я получу эти деньги после испытательного срока, даже если решу не продлевать трудовой договор? – уже деловито поинтересовалась я.

Морр вначале пригвоздил меня взглядом, затем процедил сквозь зубы:

– Получите.

– Получите, – подтвердила ведущая, энергично и почти радостно кивнув.

– Хорошо. – Я тоже кивнула и поднялась. – Что мне надо сделать в таком случае?

– Скрепить договор, – торопливо ответила ведущая, выкладывая перед собой несколько бумажных листов и длинную, как указка, ручку, на кончике пера которой застыла капелька синих чернил. – Поставьте здесь свои подписи…

Я первая оставила свой короткий росчерк в указанном месте, зато «закорючка» Морра была трехъярусной, с завитушками и финтифлюшками, что опять же говорило о его самовлюбленности и амбициях.

– И завершите рукопожатием, – добавила ведущая после.

А это еще зачем? Впрочем, в чужой монастырь… Я первая протянула руку. Морр медленно пожал ее. Пальцы у него были длинные, руки ухоженные, только холодные.

– Что-то еще? – Теперь наши взгляды встретились. «И глаза у него зеленые, холодные», – невольно отметила я.

– Нет, мы можем идти, – произнес Морр, отпуская мою руку.

– Но там мои вещи, – спохватилась я и показала за сцену.

– Забирайте их и следуйте за мной…

Морр шел впереди размашистым шагом, а я едва за ним поспевала со своим, ставшим до жути неудобным и тяжелым, чемоданом. Что в него положили, интересно, в целях адаптации? Доспехи, что ли? А Морр мог бы и помочь. Мужчина, называется. Хотя о чем я? Мы же все такие важные из себя…