– Значит, я изменила мир? Может, это первый шаг к тому, что земля здесь зацветет? – Мои крылья затрепыхались от таких мыслей.

– Это первый шаг к тому, что тебя запрут в подземелье и пустят на опыты. Аргумент? – Некромант посмотрел с упреком на меня, потом почему-то на Люцина.

Половник на миг застыл в моих руках, а потом я стала мешать в три раза усердней. Выжигать траву так выжигать! Природа Мертвобурга меня не касается!

Нитен – вот что меня волнует. После того как Раф его притащил, тот даже не шевелился.

Некромант

Устранив следы зеленых забегов, я и бабочка вернулись в логово Люцина. Трава, заботливо высаженная нашим веселым садовником, оказалась на удивление живучей, я всерьез начал переживать, что зелья не хватит. Но, хвала высшим силам, все получилось!

Бабочка не унималась и засыпала меня вопросами по поводу дальнейшего оживления: когда, куда, как. Я отстреливался общими фразами, а сам ломал голову: что же делать дальше? Сможет ли сумасбродный старик закончить ритуал? Возьмется ли второй раз? А если нет, то что с этим бегуном делать?

– Ну что? Мне опять идти со свечкой сидеть? – спросила бабочка, когда мы зашли в дом.

Я не понял, она издевается или всерьез?

– Если хочешь – сходи посиди. А я домой пойду, – ответил устало. – С меня на сегодня хватит.

– Как домой? А я? А Нитен? Надо завершить оживление! – Лорена поднялась над землей на метр – думал, крылья оторвет от того, как она ими махала.

– Не сегодня. Люцин спит, а мне нужен ассистент.

Бабочка моргнула, а на ее лице отпечаталось абсолютное непонимание ситуации. Еще бы! Я сам с трудом понимал, что происходит.

– Я могу быть ассистентом! Я готова. Скажи, что нужно делать, и я…

– Еще магией поделишься? Что он только траву выращивает, правда? Пусть клумбочки разобьет. А Люцина поставим ухаживать за этим прекрасным садом. Вот он обрадуется!

– Тогда я разбужу старика! – не унималась бабочка.

– Бесполезно: если уснул, до рассвета он мебель. Храпящая, но неподвижная.

Да, была у старого некроманта такая особенность. Несмотря на свою безграничную паранойю, спал он как младенец. Ничем не поднять – хоть по нему прыгай.

– Бабочка, выбора у тебя все равно нет. Пойдем. Отдохнем, а завтра что-нибудь придумаем, – сказал я как можно мягче, чувствуя ужасную усталость.

– А Нитен? Мы его с собой заберем? – А вот бабочка, казалось, была просто переполнена энергией.

– Пусть здесь останется. У нас, конечно, вся культура на смерти построена, но бродить с трупом под мышкой особо не приветствуется. К тому же наш экземпляр еще и сбежать может.

– Он не экземпляр! Он мой…

– Да-да-да, любимый, – скривился я. – Но сейчас, в таком состоянии, он именно экземпляр. Причем не самый качественный. Я оставлю старику записку, он присмотрит.

Люблю встречать утро с чашечкой крепкого бруманса и смотреть в окно на Мертвобург. Обычно я встаю у занавешенных окон, сжимаю в руке кружку и шевелю мизинцем. Шторы отъезжают в сторону и открывают вид на высокие городские здания, еще пустые улицы и темный лес на горизонте.

Всегда так было. Будет и сегодня, и никакая бабочка, стучащая в дверь, не собьет мне этот ритуал!

И вот серые стеклянные здания умываются росой, туманом и кое-где облаками. Вот пустые улицы выметают прах неудачных экспериментов. Вот лес… Стоп. Почему он наполовину зеленый? Почему расцветает прямо на глазах?

Бруманс потек по животу вниз на пижамные штаны, но я даже не сразу заметил.

– Проклятый бывший!

Стук на секунду прекратился, а потом забарабанил со скоростью воскрешенного дятла.

– Раф? Раф, что происходит?

Я отшвырнул кружку – даже не помню куда. Ругнулся сквозь зубы на облитые штаны и стянул их в мгновение ока.