Игнат подхватил меня под руку и под аккомпанемент матерных словосочетаний поволок обратно по коридору.

Мы ввалились в небольшую, два на три метра, комнату с раздвижными дверьми и, зачем-то постояв в ней пару минут, вышли уже в совершенно другом месте. Странная штука. По-видимому, какая-то разновидность местных порталов.

Ещё через десять минут хождений среди рядов двухъярусных коек Игнат остановился перед самодельной ширмой, рядом с которой кучей лежали чьи-то вещи.

Шторка распахнулась и перед нами появился прыщавый доходяга в штанах и какой-то нелепой рубахе без рукавов. Он недовольно посмотрел на Игната, а потом перевёл взгляд на меня.

– Ты!!!

– Да-да, я! Подвинься-ка, дружок! – я оттолкнул соседа по койке и вошёл внутрь. Не знаю почему, но опыт мне подсказывает, что это не тот человек, которого стоит держаться. А размениваться любезностями было некогда, я и вправду опасался отрубиться прямо в коридоре.

Что за хрень?!

На той койке, которая по всей видимости, раньше принадлежала мне, лежал какой-то здоровый хмырь.

– Я так понимаю, вещи снаружи – мои вещи? – устало вздохнул я.

– Тебя списали, Гриф. Как безвозвратные потери, – развёл руками Марк, а это походу был именно он. С которым я в контрах… – А на твоё место всегда очередь была. Сам знаешь. Ты и так на нём почти два года провалялся. Можно сказать, почти что на Обелиске Силы.

Гриф! Наверное это мой позывной. Хоть не Тетерев, и то ладно. А вот с Обелиском надо бы разобраться. Что-то подобное было и в моем мире. Сила сейчас очень нужна. Её излучение я почувствовал еще на подходе.

– С этим не поспоришь, – вставил своё здоровяк. – Теперь я здесь, а вот и приказ!

С этими словами он выставил передо мной какую-то бумажку.

Не нужно обладать большим интеллектом, чтобы понять, что это липа.

Я снова вздохнул. Будь при мне все мои способности и возможности, эти оба уже давно корчились на полу, испытывая все прелести скоротечного обезвоживания. Сейчас я не уверен, что справлюсь даже с этим дрищом. И без того видно, что его физическое состояние выше моего в разы. Тем более с полухудым ядром.

Я с сожалением осмотрел свой магический потенциал внутренним взором. Да уж, ползти и ползти. Из трёх десятков сфер доступно разве что полторы – поглощение и ментальное зрение, силы которого едва хватало, чтобы покрыть ближайшие пару метров. Не густо. На остальное элементарно не хватало пропускной способности каналов и мощности силового ядра. Удивительно, что я вообще смог запустить это тело.

Что ж, вам крупно повезло, ребята.

– Предлагаю разойтись по-хорошему, ты вернешься на своё место, а я займу своё.

Жлоб недобро улыбнулся и хотел было уже встать, но внезапно выставил руки вперёд и, округлив глаза, замер.

Сомневаюсь, что этот переросток вдруг передумал со мной связываться.

Не успел я обернуться, как за спиной раздался противный скрежещущий голос.

– Интересно! И вправду живой. Рядовой Пугачёв! На выход! У нас предстоит долгий и тяжёлый разговор.

В проходе стоял здоровенный мужик с одним единственным глазом и протезом вместо правой ноги. По-видимому, это и есть Сергей Михайлович, тот самый, что зафиксировал дату, время и место смерти моего невезучего донора.

Чуть в стороне топтался Страус. Он по-крысьи морщил нос и как девка теребил пуговицу кителя.

Нажаловался, сучёныш?! Ничего, с тобой у меня будет отдельная, приватная, беседа.

Я повернулся вполоборота и не отрывая взгляда от одноглазого, процедил.

– К моему приходу кровать освободить, бельё поменять. Мои вещи отчистить и сложить, как было. Приду – проверю.

Одноглазый скосил в улыбке рожу, и ловко развернувшись на протезе, добавил.