– Надменные женоподобные нарциссы, знаешь ли, тоже не в моём вкусе, – буркнула Ева. Немного успокоившись, опустила книги на стол, чтобы выйти за некромантом в коридор. – Зачем тогда?

Ванную комнату на её этаже Эльен показал ещё вчера, после урока с Гербертом. Та оказалась куда лучше Евиных ожиданий: просторное помещение с белёнными извёсткой стенами, сносной каменной раковиной и небольшим бассейном, выложенным разноцветной мозаикой. Даже смеситель был, с двумя вентилями, как дома. Умылась Ева с комфортом и помыться тоже думала – но сомневалась, что некромант помешан на чужой чистоте.

– Для нормальной работы твоему мозгу требуется множество веществ, которых теперь ты не получаешь. Я создал раствор, который компенсирует это. Слуги всё приготовили. – Герберт шёл к лестнице наверх не оглядываясь. – По той же причине время от времени тебе требуется сон. Твоё тело его не требует, но мозг без него придёт в негодность. Кроме того, сон помогает закрепить новые навыки. Считай это частью обучения.

Ева живо представила себе бассейн, полный мерзкой зелёной субстанции с запахом формалина, отчего её слегка передёрнуло.

– Значит, я буду лежать в каком-то растворе? – Поднимаясь по гулким ступенькам, она вела рукой по каменным перилам. – И долго?

– До утра. Ты будешь спать в этом растворе. Совместишь два полезных занятия. Если ты забыла, ты теперь не дышишь, так что для тебя это не проблема.

Ева вдруг отчётливо вспомнила о своём плачевном состоянии. Она приняла его, даже шутила о нём, но за уроками магии и мыслями о бунте почти забыла о его истинной плачевности.

Промолчав, она обречённо побрела за Гербертом.

В конце концов, в некромантии он точно разбирается получше неё. Раз сейчас Ева мыслит и, следовательно, существует (и даже сомневается – всё по Декарту), своё дело он знает. Значит, к этому надо относиться как к лечебным процедурам; а возраст, когда ты бьёшься в истерике у кабинета зубного, заслышав визг бормашины, Ева переросла лет двенадцать назад.

Они вошли в ванную, заставив хрустальные свечи по стенам вспыхнуть. Раствор ждал в бассейне, заполненном наполовину. К облегчению Евы – прозрачный, золотистый, подрагивавший, как самая обыкновенная вода. На вид ничуть не противный. Вдохнув, следов мерзкого характерного запаха девушка тоже не ощутила.

Кажется, всё было не так плохо.

Кажется.

Герберт присел на одно колено рядом с бассейном. Старое, пожелтевшее от времени зеркало на стене подле маленького окошка отразило его движение. Вчера это зеркало подтвердило Еве, что смерть ей даже к лицу: во всяком случае, выглядела она лишь чуточку бледнее обычного.

Одной ладонью коснувшись воды, другой Герберт выплел в воздухе рунную цепочку.

– И как часто мне нужно это делать? – спросила Ева, следя за его движениями.

Некромант не ответил. Не сразу. Его пальцы чертили руны так быстро, что различить знакомые Ева не смогла.

– Раз в два-три дня, – наконец откликнулся Герберт. Когда он выпрямился, золотистая вода мерцала. – Сколько ты протянешь без этого, не знаю. Прежде на людях не экспериментировал… Полагаю, не больше недели. Это оптимистичный прогноз. Раздевайся.

Вода отливала перламутром, искрясь, будто в ней растворили сияющие пылинки. Это было даже красиво.

Залюбовавшись, Ева не сразу услышала последнее слово.

Когда услышала, посмотрела на некроманта: тот стоял подле бассейна, выжидающе скрестив руки на груди.

– Может, выйдешь? Не знаю, как принято в вашем мире, но у нас девушки не привыкли при посторонних…

– Мне нужно контролировать процесс, – сказал Герберт невозмутимо. – Как я уже говорил, прежде на людях я не экспериментировал. Что-то может пойти не так. Состав может оказаться неверным. Если я допустил ошибку, то должен выявить её как можно раньше.