Пробраться в это место было очень непросто. Сбежать, как Ева подозревала, тоже.

– Эльен, – бросив тетрадь на кровать, решилась спросить она, – с чего ваш господин вообще взял, что я – дева из пророчества? Там было сказано, когда я приду, но не было сказано, где я появляюсь. Даже дату указали весьма расплывчатую.

– Нисколько, – спокойно сказал Эльен. Прикрыв дверь, прошёл к постели; жестом предложив ей сесть, опустился рядом – покрывало под ним ожидаемо не промялось. – Год двух лун случается раз в столетие. Сейчас – именно он. День, предшествующий смерти осени, – последний день осени, как легко догадаться. Сегодня наступил первый день зимы. Пусть отсутствие снега вас не смущает, он выпал пару недель назад, но весь растаял. Думаю, вскоре выпадет снова, чтобы остаться с нами до весны.

– Но у меня нет волшебного клинка. Только смычок… не очень полезный, судя по всему.

– О, так ваш Дар – музыкальная магия? И вы зовёте его «не очень полезным»? – Призрак качнул головой почти возмущённо. – Я понимаю, отчего господин мог счесть так, но поверьте, лиоретта: музыкальный дар на этом континенте почти не встретить, а способен он на многое. Клинком можно защититься или убить. Музыкой – исцелить, подчинить, сотворить иллюзию, управлять пространством, внушить свою волю, подселить фальшивые воспоминания и стереть настоящие… Кажется, где-то в библиотеке была нужная книга. Лиэр Кейлус дарил господину Рейолю, когда они ещё общались. Позже принесу её вам. – Рассеянный взгляд устремился куда-то мимо её плеча: то ли Эльен пытался вспомнить нужную полку, то ли окунулся в очень далёкие и не слишком приятные воспоминания. – Конечно, дабы овладеть всем этим в совершенстве, необходимы немалый самоконтроль, должный уровень одарённости и время, но…

– А вдруг вчера где-то вывалилась ещё одна девушка и она-то вам и нужна? И… как королева вообще знала, где меня найти?

– Прорехи – таинственная и плохо изученная область магии, и ваш покорный слуга слишком несведущ в ней, чтобы дать точный ответ. Известно, что они появляются там, где истончаются грани между мирами. Некоторые полагают, что людей из вашего мира затягивает к нам с некоей целью – не раз и не два случалось, что иномиряне меняли судьбы целых королевств. Те из них, что не умирали прежде, чем добирались до королевского двора, – добавил призрак. – И, поверьте, прореха всегда открывается лишь одна. Вторая не может возникнуть в тот же день. А самые могущественные и сведущие колдуны, ориентируясь на возмущения магического поля, способны производить вычисления, кои указывают им время и место открытия следующей прорехи.

– Так королева – могущественная колдунья?

– Наверное, самая могущественная в Керфи. Колдунья, но не некромант, – уточнил Эльен.

Удручённо грызя карандаш, Ева добавила к портрету своей убийцы немаловажный штришок, что делало потенциальное сражение с королевой ещё менее приятной перспективой.

Спрашивать, можно ли не только провалиться в прореху, но и вернуться обратно, она не стала. Во-первых, потому что до воскрешения говорить об этом нечего, во‑вторых, потому что больше всего на свете она боялась услышать «нет». Лучше уж думать, что всё возможно: просто с проблемами нужно разбираться по мере поступления.

– Откуда вообще взялось это пророчество?

– Из Книги Лоурэн. – Зеленоватые глаза призрака воодушевлённо заблестели. – Это предсказательница… Служила придворным астрономом в Айдене, столице Керфи, чуть больше трёх веков назад. Помимо четырёх сборников стихов и шести поэм, послуживших её литературным наследием, Лоурэн вела дневник, куда за свою жизнь успела записать восемьсот шестьдесят три предсказания. Ещё пару она изрекла посмертно, выйдя на связь с некромантами, но не суть важно. Пророчества эти всегда сбывались. Быть упомянутым в них – великая честь. – Эльен мечтательно воззрился куда-то в окно. – Маги озаглавили дневник «Книгой Лоурэн». Она традиционно хранится в королевской сокровищнице, ибо пророчества – великая тайна, ведомая лишь самой верхушке власти. Видимо, господин как-то получил к нему доступ… Хотя, учитывая, что ему предстоит наследовать престол, немудрено.