– А если там не с кем говорить уже? – мрачно буркнул старший.

– А если есть? Это нужно проверить. Понимаешь? Все проверить. Дело очень серьезное. Вопросы?

– Нет вопросов, – хмуро ответил старший группы после долгой паузы.

– Тогда приступай. И каждый час докладывать мне.

– Проклятье! – процедил один из оперативников шепотом, но Аратос услышал.

– Тебя что-то не устраивает?

– У меня брат погиб в этих руинах.

– Будь лучше брата, – пожал плечами начальник.

И, развернувшись, активировал портал, довольно быстро их покинув.

– У меня завтра отпуск начинался… – медленно произнес старший вслед ушедшему начальству.

Но на это никто ничего не ответил.

А что тут сказать?..

За несколько часов до того…

Жжение довольно быстро прошло и почти сразу сменилось лихорадкой. Прогрессирующей. Пяти минут не минуло, как Илью уже трясло. Да так сильно, что зуб на зуб не попадал.

С огромным трудом мужчина постарался отойти с открытого места. Звезды освещали округу относительно неплохо, и он легко распознал какой-то город поблизости.

Странный на первый взгляд, но постройки – уже хлеб. Все лучше, чем куковать на открытой местности в пустыне. Куда он попал и какие тут опасности, Илья не знал, а потому посчитал довольно разумным забиться в какую-нибудь условную нору и дождаться дня. Заодно лелея надежду о том, что странная лихорадка прекратится.

Шагов через двадцать его вывернуло.

Еще через полсотни пронесло. Да так резко, что он едва успел скинуть штаны с трусами. Что в его состоянии было непросто.

Организм очищался самым жестким и решительным образом. Как при отравлении. Но легче от этого не становилось. Зато дало некоторое понимание специфики гигиены в условиях пустыни. Туалетной бумаги-то у него не имелось с собой. Пришлось импровизировать. Несказанно радуясь тому, что была ночь и песок вокруг не был раскаленным.

Каждый шаг давался ему труднее и труднее. Пару раз он даже падал. Но упорно поднимался на одних морально-волевых и продолжал двигаться.

Наконец – наверное, спустя полчаса мучений – он добрался до первой постройки и едва не завыл. Ибо только сейчас осознал прискорбный факт: город брошен. И, вполне возможно, внутри, в этих руинах, едва ли не опаснее, чем на открытой местности. Было бы странно ожидать, что их не заняли какие-нибудь дикие твари. Впрочем, что-либо предпринимать еще у него не было никаких сил. И он, кое-как забравшись в полузасыпанную песком «нору» первого этажа какого-то здания, отключился. Прямо вот так: рухнув без сил и скрючившись в позе эмбриона…

Очнулся он от какого-то шевеления поблизости.

Что-то приближалось.

Мягко так.

Деликатно.

Выдавая себя только легким, едва различимым шуршанием и запахом. Не то гнили, не то чего-то очень похожего. Вероятно, это амбре шло из пасти.

Илья как отключился в позе эмбриона, так в ней и находился. Словно и не шевелился. Тело ощущалось слабо. Однако рукоятка кинжала – того самого, ритуального – все еще оставалась у него в руке. Не выпустил. Не потерял. Не бросил. Все ж таки единственное оружие в столь сложной обстановке. Хоть какое-то.

Лихорадки, кстати, не чувствовалось. Что уже неплохо.

Неизвестное существо приблизилось и потянулось своей мордой к нему…

И в этот момент он резко ударил. Снизу вверх, пытаясь попасть в нижнюю часть головы или в шею. Но затекшие руки слушались очень плохо. И тварюшка успела отреагировать. Отпрыгнула. А потом быстро-быстро убралась. Сначала она сама, а потом в некотором отдалении послышались шаги целой небольшой стаи. Видимо, ее посылали на разведку и, оценив реакцию, отправились искать более удобную добычу.