Весь коридор на добрые две тысячи шагов вперед был завален костями и останками всевозможных существ. Сколько он их тут уничтожил? Бог весть. Тысячу? Две? Три? Он давно потерял счет.

Скелетов он теперь мог поднять разом аж пять штук. И были они куда как интереснее, чем раньше. Да, все такие же тупые болваны. Но… чуть-чуть «сообразительности» они им сумел подтянуть. Совсем немного. Однако даже это чувствовалось, и уже не требовалось управлять ими в ручном режиме совсем уж строго.

Илья не был айтишником, но еще по своей юности помнил о существовании самообучающихся ботов. Вот и скелеты, нахватавшись приемов, при прямом и ручном управлении теперь действовали более толково. Не сильно, но и это хлеб.

«Зуб» тоже радовал.

Он вполне осознанно уходил в сторону увеличения скорости полета и массы самого снаряда. Магической массы. Так-то в руке этот кристалл льда выглядел совершенно невесомым. Однако эффект от попадания в мелких существ на глазок выглядел таким, будто в них врезалась четырехкилограммовая гиря или что-то аналогичное на скорости порядка сорока метров в секунду. Весомо.

А он еще и замораживал. Но это было скорее приятным бонусом. И если скорость разгонялась медленно. И чем дальше, тем труднее. То вот масса росла вполне бодро. Правда, с каждым ее увеличением шло увеличение расхода магической энергии. Но Илья не переживал. Возможность кидаться гантелями в его понимании было бесценным качеством…

Мужчина оправил на себе одежду.

Несколько секунд поколебался.

И шагнул вперед – преодолевая невидимую преграду.

Что-то звякнуло, а в голове прозвучал голос привратника:

– Ты терпелив. Это похвально…

Фарим сидел на краю башни и смотрел на закат.

– Не понимаю… чего мы ждем? – буркнул подошедший «дуб». – Этот новичок наверняка уже погиб в старом дворце.

– Нет, – подал голос эксперт.

– Почему нет?

– Я продолжаю фиксировать гибель существ. Каких и где – неясно. Просто аномалии реагируют на их ликвидацию. Отзываются. Ты ведь знаешь, наверное, что если полностью зачистить территорию вокруг аномалии, то появится возможность ее закрыть? Вот все, что вокруг них гибнет, и вызывает у них реакции.

– Это не может быть их внутренняя возня? Твари тоже частью жрут друг друга.

– Сам посмотри, – пожал плечами эксперт. – Вот это – первые двое суток, которые мы тут находились. Видишь, сколько их гибло? А вот – через несколько часов после того, как это гость вошел во дворец.

– Резвится наш малыш, – усмехнулся Фарим. – Эх… юность-юность…

– А кто там?

– Мелочь всякая должна быть. Хепри рассказывал, что, когда он проходил, там поначалу шла какая-то несущественная нежить и мелкие конструкты. Много. Он замучился от них бегать и махать дубинкой.

– И его не подловили?

– Он же белый маг. Лечился. Освежался. И дальше. Он и сейчас неугомонный. Хотя столько лет…

– А дальше?

– Дальше он свернул к саду. Знал, куда идти. Там тоже мелочевка. Много, но другая.

– Судя по его рассказам, он там пару дней блуждал, пробираясь к саду, – заметил эксперт.

– Долго же нам еще ждать…

– А если он сдохнет?

– Вот тут и увидим, – постучал эксперт по кристаллу артефакта. – Просто количество умирающих тварей вернется в норму.

– И этот ушастый друг перестанет ворчать, – кивнул Фарим в сторону дворца.

– Я все слышу, – прогудел в его голове голос привратника.

– А что такого? Уши есть? Есть. Друг? Друг. Ворчишь? Ворчишь. Чего вы его нам не отдали? Зачем этот садизм?

– Это урок. Выживет – будет толк.

– Ты нам скажешь, если он погибнет? – снова спросил Фарим, жестом остановив недопонимающих соратников.

– Нет.

– Но почему?

– Не хочу.

– Слушай. Ты не хуже меня знаешь, наш Совет запретил лезть и пытаться закрывать ваши прорывы. Очень большие потери.