На путях друзей поджидал скоростной экспрес, «Красная стрела,» курсирующий из Москвы в Питер и обратно. – Пойдём Смирнов искать свои места. Какой то горький осадок у меня на душе, – произнёс Фома. – Это всё из – за Бати. Когда расстаюсь с ним, то всегда охота смахнуть слезу. Добрый он, и очень порядочный руссак. Таких людей очень мало на этом белом свете. Дай бог ему здоровья. Пошли быстрее, скоро объявят отправленье. Приятная будет поездка. Комфорт на высшем уровне.

В Питер кенты попали утром следующего дня, и взяв такси с вокзала поехали в город. – Шеф отвези нас на Васильевский остров, – попросил таксиста Фомин. – Нам нужен стадион им. Кирова. Там у центрального входа на стадион нас и выбросишь.. Что то шеф прохладно у вас в Питере. Солнце светит, а ничерта не греет. Некрасов сидел в такси задумчивый и грусный, не обращая никакого внимания на пустую болтовню своего учителя. Ему в данный момент, было не до погоды. – Настроение у меня ноль, под стать этой питерской погоде, – рассуждал он с раздражением. – Разве стоило уезжать из Москвы. Менять хрен на редьку. Впереди осень и зима, а моего друга потянуло на север. Маэстро неугомонный в своих решениях. Энергии в нём, хоть отбавляй, а мне по нраву спокойная, и привычная жизнь. Порой мне кажется, что в нём сидит бес, и погоняет им всё время. Другой на его месте загулял бы давно, а этот всё копит и копит. В Москве на все наши бабки, купил через Батю доллары, и свой матери отправил в Суздаль. Моя доля тоже, туда укатила. Хотя какая к чёрту доля?. Свинья я неблагодарная, – устыдился Некрасов, своих мятежных мыслей. – Постояно звонит в Суздаль матери, а мне не разрешил даже, письмо чиркануть домой. Всё никак не мог успокоится Павел, пытаясь перебороть в себе противоречивые мысли. – Может оно и лучшему, – стал потихоньку оттаивать наш герой. – Поди и разбери. Фомин сидел спереди, и тоже молчал. – Питер, – это вторая Венеция!, – не выдержал всё – таки маэстро. – Чувствуется Петра творенье. Здесь, и творили многие великие люди, и Пушкин в том числе. Судьба этого города историческая, – понёс и поехал Фома, войдя в роль знатока русской истории. Чтобы построить город на болоте, – продолжал он не умолкая. – Сюда батюшкой Петром, сгонялся мастеровой люд со всей России, а сколько крепостных крестьян полегли здесь костями, одному богу известно. А в блокаду во время войны с фрицами, поэтому Питер город особенный для русского человека, отмеченый славой и несчастиями одномременно, какие только есть на этом свете. А белые ночи, чего стоят. А Невский проспект, а каналы, обалдеть можно. Повезло нам с тобой Смирнов, что командировку нам в управлении дали сюда, а не в Тюмень, как в прошлый раз, – загнул напоследок Фомин.

Фрау Циммерлихт.

Гертруда Оттовна Цимерлихт, в девичестве Крафт, была по происхожению чистокровной немкой. Предки Гертруды, ещё задолго до появления её на свет проживали, как и многие другие немецкие семьи, на берегах реки Волга. В годы второй мировой войны немцев с Поволжья, по указу свыше репресировали, и выслали в бескрайние степи Средней Азии. Расселяли немцев, в основном, в сельской местности. – Вы начинаете новую жизнь на голом месте, – говорили несчастным чекисты. – Народ вы умный, и трудолюбивый, так что в скором времени заживёте, не хуже, чем в раю. Война продолжается, и товарищь Сталин, не потерпит за своей спиной, ещё одного врага. Коротко и ясно.