Николай и его семья не всё время оставались лишь тенью ленинского феномена. Несколько факторов сыграли свою роль. Одним из них стало провозглашение суверенитета России в июне 1990 года, а значит – поворот к истокам Российской Государственности. Теперь уже на Втором канале (ставшем каналом «Россия») замелькали триколоры, двуглавые орлы и чёрно-белые фотографии последнего Романова. Народу «объяснили», что Россия была и раньше, что не всегда существовал СССР, и что символом этой самой «России забытой и неизвестной» аж до 1917 года был не кто иной, как царь – Романов Николай Александрович 1868 года рождения. Вот тут-то феномен Романова и отделился от ленинского, пускаясь в самостоятельное плавание. Основной маршрут этого плавания был предопределён изначально – из ямы в окрестностях Свердловска – в Петропавловский собор Санкт-Петербурга. Но для этого необходимо было пройти длительную процедуру регистрации в книге преступлений большевизма, а также обязательного обсасывания жадным до сенсаций обывателем нюансов гибели последнего русского царя.

Однако не всё было так мрачно. В бочку дёгтя нужно было добавить ложку мёда. Ложка была заменена поварёшкой, вылившей в 1990 году на массового зрителя фильм Станислава Говорухина «Россия, которую мы потеряли»8. Фильм ознаменовал собой полное разочарование и отрицание идей коммунизма и явился своеобразным антиподом «Падения династии Романовых», снятого в 1927 году: Ленин и Николай II в нём поменялись местами, положительный герой стал отрицательным и наоборот, а менять сюжет необходимости не было – режиссёр лишь поменял цвет антуража с грязно-серого на молочно-белый в сочетании с розовым. Так Россия узнала о том, что теперь всё нужно сравнивать с 1913 годом, причём в пользу того самого «тринадцатого года».

Феномен Николая расцветал, вовлекая в свой круг всё новых и новых участников. Писались книги, публиковались мемуары тех, кто по тем или иным обстоятельствам не имел непосредственного отношения к последним Романовым, но знал того, кто был рядом – типичным примером является «Детство императора Николая II» Ильи Сургучёва,9 основанные на устном (!) рассказе полковника В. К. Олленгрэна, мать которого в 1878 году была приглашена воспитывать сыновей Александра III – Николая и Георгия. Но если в этой статье есть хотя бы исторические основы, то многие «романы» и «рассказы» можно сразу же отнести к жанру ненаучной фантастики.

Игровое кино также подключилось к развитию нового явления культуры. Однако, в отличие от литературы и публицистики, серьёзных работ здесь было мало. Исторический мотив был заявлен в сложном по конструкции фильме режиссёра Карена Шахназарова «Цареубийца» (1990) с М. Мак-Дауэллом в главной роли, получившем главный приз Белградского кинофестиваля. Тему продолжил Глеб Панфилов, снявший в 2000 году нашумевший фильм «Романовы, венценосная семья», в котором режиссёр довольно удачно совместил жанр семейного романа с трагической историей последних месяцев жизни последнего российского императора. И, наконец, конечно же, «Сибирский цирюльник» Никиты Михалкова (1998), на основании которого, собственно, не только современные россияне, но и жители всего мира представляют себе императорскую Россию.

В целом же, российский кинематограф, лишившись государственной поддержки, не смог противостоять изменившейся экономической ситуации, рыночным отношениям – в 1990-х гг. количество выпускаемых фильмов сократилось (178 картин в 1992 г. против 46 – в 1995 г.).10 Однако, созданные в данный период киноленты, лучшими среди которых специалисты признали «Утомленные солнцем» (режиссёр Н. Михалков) и «Особенности национальной охоты» (режиссёр А. Рогожкин), а также фильмы А. Михалкова-Кончаловского «Курочка Ряба», Э. Рязанова «Небеса обетованные», А. Хвана «Дюба-дюба», С. Овчарова «Барабаниада», В. Хотиненко «Мусульманин», привлекли широкий интерес зрителей и вызвали дискуссии среди кинокритиков. Однако вплоть до конца 1990-х гг. отечественный кинематограф не получал поддержки со стороны кинопрокатных компаний, заполнивших экраны кинотеатров зарубежными произведениями, прежде всего американскими фильмами, что отдалило российского зрителя от новой отечественной кинопродукции.