Та, чуть всплакнув, спросила:

– Так вы его… усыпите, да? Чтобы не мучился?

Вздохнув, Кондрат сочувственно сказал:

– Софья Марципановна, другого выхода уже нет, увы.… Вы можете его оставить, всё сделаем лучшим образом, если можно так выразиться.

– А… я могу посмотреть, как это…. будет происходить?

Он не в первый раз слышал такую просьбу от сумасшедших владельцев собак, и ещё раз вздохнул:

– Ваше право, но не все готовы это воспринять правильно…

– Но я хочу быть с моей чуней до последнего! – Патетически воскликнула дама, воздев к небу полные руки в тонких чёрных перчатках. При этом её грудь соблазнительно колебалась, грозясь выпорхнуть из тонкой блузки. Она тяжело задышала в предвкушении, как и её бедный кот, доживавший последние мгновения.

Кондрат понял, что нужно сделать. Открыл шкафчик, достал початую бутылку виски и плеснул больше половины бокала:

– Выпейте, будет легче.

Мадам опустошила бокал одним глотком, и ожидающе взглянула на ветеринара.

– Как? – Спросил Кондрат, – сделаем обычный укол, или…?

– Или, – едва прошептала Софья Марципановна, потупив взор и почувствовав нечто необычное. Ветеринар же понял, что встретил родственную душу.

Достал шприц, удавку, подумав – жёсткую ленту-удавку, которая могла отделить голову у почти бездушного тела. Дама указала пальцем в чёрной перчатке. Протянул ей…. Сама, значит.

Через несколько мгновений лишённое головы дёрнулось тельце, а на отделённой голове застыли открытые глаза. Иван закрыл тело бедного животного простынёй и повернулся к даме:

– Ну вот, и всё.

Налил себе полный стакан, выпил одним глотком, закусил рукавом и посмотрел на даму.

Ему хорошо были знакомы признаки возбуждения, которые нужно немедленно снять, иначе…. Короче, через несколько секунд женщина стояла на коленках на диванчике с заброшенной на спину юбкой и болтающимися на одной ноге чёрными же ажурными трусиками, сливавшимися с чёрными чулочками…. Округлая крепкая попа была выше всяких похвал. И неважно было, сколько ей лет…

За столом с виски и нехитрой закуской – необходимо отметить столь важные события. Женщина раскраснелась, была довольна и удовлетворена.

И вдруг по её щекам покатились слёзы.

– Соня, что с Вами? – Кондрат погладил её облачённую в тонкую перчатку руку, на которой заметил перстень наверняка с чёрным топазом.

Она всхлипнула:

– Что же теперь будет с моими бедными мышками?

– ???

– Понимаешь, я разводила дома мышек, специально для Мусика, в качестве десерта. Он так их любил! Сначала оторвёт голову, а потом приступает к трапезе, ну, ты понимаешь.

– А как же ты его приучила? Живых подкидывала?

– Нет, не получилось. Убитых просто – тоже не ел. Тогда, – женщина вновь возбудилась, – я сама, аккуратно, щипчиками. Голову откусишь, а на кровь он реагировал. А потом научила. Берёшь за хвостик, окунаешь в кровь, и подносишь к его мордочке. Долго тренировала, пока он не понял, что с мышками делать надо. Думала потом живых выпускать, чтобы он поохотился, но не успела. Так что теперь будет с моими бедными мышками? – Повторила она и поднесла к глазам чёрный кружевной платок…

– Так заведите нового кота…

– Нет, это невозможно! После моего Мусика! Это ж будет настоящая измена.

Кондрат задумался и сказал:

– На счёт мышек не беспокойтесь, приносите сюда, будете кормить выздоравливающих кошек. И сможете их дрессировать. И не волнуйтесь, пожалуйста.

– Да? – В глазах женщины вспыхнул так знакомый ветеринару огонь, который требовалось погасить. Причём немедленно. Что он и сделал, только на этот раз кушетка была другая.

***

И Софья Марципановна стала периодически заходить, приносить мышек и провожать в последний путь бедных животных. Через некоторое время вполне логично стала официальной сотрудницей, помогающей бедным животным переходить в мир иной.