Геджани понимал, что эта четверка ни при чем. Он это понимал еще до того, как их разбудили и вызвали сюда. Он это понимал, еще когда стоял посреди зала испытаний. Он вызвал их сюда, скорее чтобы убедиться или даже в надежде, что все, что твориться на станции, до сих пор у него под контролем. Тогда в голове маячило полуживое, затюканное и забитое в угол «а вдруг», сейчас оно потухло насовсем.

– Слушай, – вмешался Кастор в разговор. – Что случилось? Я вижу, что что-то серьезное, но ты не даешь конкретики. В чем нас обвиняют? В халатности? Кто-то пострадал или нанесены какие-то убытки по нашей вине? Мы чего-то не заметили?

Геджани грустно улыбнулся. В голове пронеслось печальное «если бы»…

– Такое… – он покачал головой из стороны в сторону. -… сложно не заметить.

44.

– Это потрясающе! – вопил Акайо.

Казалось, японец находился на вершине своей восточной нирваны. Он восторженно бегал вокруг двери, как ребенок со свежеподаренной игрушкой.

– Вы знаете, что это такое? – Геджани ожидал немного другой реакции, как, например, у Хартли, Кастора или Корвина, которые стояли напротив двери с выпученным глазами и раскрытыми от удивления ртами. Или, как у него самого несколько часов назад, когда он находился на их месте.

Акайо же отреагировал не совсем так, как он ожидал. Точнее совсем не так. Удивлением японец пренебрег уже в первые несколько секунд. Оно с неимоверной скоростью сменилось искренним детским восторгом, какой-то больной щенячьей радостью при виде хозяина. Это настораживало.

– Понятия не имею… – прошептал Кастор.

– А он, – Геджани кивнул на Акайо.

– И он тоже…

– А почему тогда…

– Понятия не имею…

Хартли пихнул Корвина, будто он мог разобраться в ситуации лучше него самого, в плечо и кивнул на дверь.

– Ты что-нибудь понимаешь?

– Ну, формально – это дверь, – промычал он. – А так…

– Я сам вижу, что это дверь, – перебил его Геджани, встряв в их разговор. – Вот только она висит в воздухе и видна только с этой стороны…

– Вы почти правы!

Все разом обернулись к Акайо, который начал успокаиваться после своей бурной радости. Он, наконец-то, остановился. Маска сумасшедшего ученого под ЛСД постепенно начала сплывать с его лица, оставив место серьезному рациональному человеку.

– Это, – он указал пальцем на дверь. -… ответ.

45.

– Что случилось? – Верчеенко привстал на локтях, чтобы видеть Ольгу.

Она быстро натягивала на себя шорты и рабочую рубашку. Олег поймал себя на мысли, что она изрядно похорошела с момента их знакомства. Он даже удивился, как он не заметил сразу, что округлости приняли аппетитный вид. Отпускать ее уже хотелось все меньше. В нем пробудилось животное желание.