Иван осмотрел тесное помещение, напоминающее секретный бункер с видавшей виды электроникой. Здесь имелась приборная панель с очень старым оборудованием. Нижняя часть панели отсутствовала, и из пустых ячеек торчали оборванные провода. Верхняя часть представляла собой консоль с переключателями и диммерами, о коих Иван не имел никакого представления. Из всего оборудования он узнал только большие судовые часы, замершие в тот момент, когда судно обесточили. Время остановилось на одиннадцати сорока двух.

Между окон располагалось еще одно устройство с надписью «NRD—1210A RADIO TUNER». К нему был придвинут второй стол, заваленный бумагами и частями радиоконсолей. Оставшееся пространство было заставлено предметами, не имеющими никакого отношения к радиоэлектронике. Иван решил, что на судне не хватало помещений, поэтому сюда в разное время снесли инвентарь для спортзала, лишние стулья, спасательные жилеты, судовые мануалы, мусор и даже пепельницы с окурками. Все это наглядно демонстрировало, каким может быть бардак, если морякам плевать на то, где они работают. Примерно так же выглядит комната ребенка, не приученного убирать за собой игрушки.

Иван ничего не смыслил в электронике и в радиорубке ощущал себя совершенно чужим. Однако здесь было чем себя занять, и, пока Бобок искал заветную записку, он потянулся к приборной панели. Щелчки вернули его в детство, и он подумал, что, если бы лет пятнадцать назад папа и мама подарили ему такую консоль, он бы обязательно стал радистом. Опробовав все кнопки и диммеры, Иван добрался до телефона. Приложил трубку к уху, прислушался к тишине на другом конце провода. Краем глаза заметил, что на него косится Стас, и ему захотелось провалиться, потому что таким осуждающим взглядом друг смотрел только перед упреком.

– Умно, – оценил Стас.

Иван положил трубку, а про себя подумал: «Ничего, потерпеть осталось чуть-чуть. А потом мы посмотрим, кто кого будет благодарить, стоя на коленях».

– Слушайте сюда. – Николай положил на стол тетрадный лист, где был указан путь к тайнику. – Как я и говорил, в целях безопасности экипаж судна обязан запереть и опечатать все двери, включая камбуз, машинное отделение, кладовые, каюты и ходовой мост. Это обычная практика, она прописана в обязанностях каждого инспектора, таможенника и пограничника. Но есть то, о чем я узнал благодаря нелепой случайности. Во-первых, мне посчастливилось везти капитана, который сказал мне, что по приказу судовладельца не запер дверь на мосту по левому борту судна. Во-вторых, матрос, чертивший эту схему, указал мне единственный возможный путь к тайнику через эвакуационную шахту. Она связывает нижнюю платформу и главную палубу и служит для того, чтобы экипаж мог быстро покинуть машинное отделение вне зависимости от локации пожара. Замок на той двери не предусмотрен по причине того, что запирать ее строго запрещено. И сегодня это сыграет в нашу пользу.

Николай отдышался, передал фонарь Сергею и попросил всех взглянуть на схему. Пять голов нависли над столом.

– На первом участке пути никаких препятствий нет, – говорил Бобок, указывая на размытые параллельные линии. – Мы спустимся на главную палубу и проверим дверь с правого борта – главный вход в машинное отделение. Она должна быть заперта, но, если нам повезет и вход окажется открытым, все станет гораздо проще. Если нет, мы обратимся к другой двери с левого борта, – он провел пальцем по заляпанной схеме, разобраться в которой мог разве что чертивший ее. – Это и есть наша шахта. Меня предупредили, что дверь запереть нельзя, но иногда ее блокируют с помощью специальных приспособлений, предусмотренных на случай атаки сомалийских пиратов. Матрос заверил, что подобными вещами давно никто не занимался и перед тем, как покинуть судно, дверь точно не блокировали.