Княжна юная вздрогнула,

Ко груди милаго прильнула

Страшно чудо, страшенъ боръ,

А предъ ней стремнины горъ.

Одинъ Князь съ своей княжною.

Едут ночною порою

Чрезъ волшебный, дикий боръ

На вершины прямо горъ.

Вековые исполины

Поседелыя стремнины,

Скалы гордыя стоятъ

Облака на нихъ лежатъ.

Мрачной, черной пеленою

Разливался надъ землею

Седой – сумрачный туманъ

На скале снежный курганъ.

Князь на гору поднимался,

Конь усталый спотыкался

У Всемиллы сердце мретъ,

Куда другъ ее видетъ!…

Вотъ туманъ поразредился,

Верхъ стремнины задымился

Душный запахъ, дымъ густой

Разлилися надъ горой!

Съ скалъ орлы мигомъ слетели

И подъ небомъ зашумели,

Въ небе крикъ и шумъ глухой!

Филинъ ухаетъ съ совой?…

Волки серые вскочили

И въ ущелияхъ завыли,

Пламень хлынулъ изъ горы,

Ползутъ змеи изъ норы

У Всемиллы сердце ноетъ

Конь копытомъ землю роетъ,

«Где же теремъ? Милый мой!

Знать за нашею землей?…»

– «Здесь! Сей часъ?» и въ землю мигомъ

Конь рыхнулся перепрыгомъ.

Въ подземельи Князь идетъ

И съ собой княжну ведетъ!

Дико воют злые духи,

У дверей стоятъ Евнухи. —

Два скелета гробовыхъ

Два чудовища страшны!…

У Всемиллы сердце рвется,

Дух волнуется, мятется.

Куда другъ ее видетъ,

Куда другъ съ нею идетъ?

Въ подземельи мракъ глубокий,

Запахъ душный и жестокий.

Дымъ и темный блеск огня;

Князь съ Княжною без коня!

Лампой темной освещенный

Каридоръ въ дали подземный

На стенахъ латы висятъ

Мечи грудою лежатъ.

Въ углу черепы гнилые,

Кости желтыя, сухия,

Тутъ и саваны висятъ,

И въ гробахъ змеи шипятъ.

Погребальну песнь уныло,

Надъ огромною могилой

Совы, филины хайлятъ

Духи злобныя вторятъ.

И Всемилла тутъ вещаетъ

«Милый другъ! Сердце сгораетъ!

«Это адъ! Сей часъ умру!…»

– «Стой! Свой теремъ отопру…,

И вотъ теремъ отпираетъ,

И Всемилла отдыхаетъ

«Труденъ къ терему, друг, путь!…

«У тебя могу вздохнуть…

«Все страшилища природы,

«Чада ада, чада злобы,

«Путь въ твой теремъ стерегутъ

«Запри дверь, можетъ придутъ…

– «Милый другъ! Моя Всемилла

«Ты путь свой теперь свершила,

«Нужно, нужно, ангелъ мой,

«Намъ найти себе покой…

«Пока день незагорится,

Должно намъ уснуть ложиться»

Скобку двинулъ, настижь дверь,

Спальня вотъ, и вотъ постель!

Чернымъ бархатомъ обита

Чугуномъ окны залиты

Къ стене пышная постель,

На цепяхъ, какъ колыбель.

Черный занавесъ разпущенъ

Не блеститъ златомъ горючимъ

Спальня вся какъ ночь темна,

Нет ни свету, ни окна.

Князь съ Всемиллою ложится,

Тайный страхъ въ душе таится;

«Спи княжна, спи другъ скорей…!

Говоритъ княжне своей.

Грудь дрожитъ; княжна немеетъ,

Князь обвился вокругъ шеи

Рукой хладною своей;

Огонь жизни гаснетъ в ней?…

Крепко жметъ къ себе Всемиллу.

«Я давнишний другъ твой милый,

«О, прижмись княжна скорей!»

Говоритъ опять онъ ей!

Страхъ, отчаяние, скука,

И души тревожной мука

Все волнуетъ княжны грудь,

Тяжко, тяжко ей вздохнуть!

Милый другъ въ оцепененьи

Жмет княжню съ остервененьемъ,

Тяжело княжне вздохнуть,

Поднялась высоко грудь…….

Другъ ея, какъ другъ полночный?

Шею сжалъ рукою мочной,

Стонъ и визгъ, и шумъ, и крикъ,

Княжна мертвая лежитъ….

Застучали въ спальне двери,

Князь съ княжною и постелей

Тонетъ въ землю и изчезъ.

Вотъ свершился судъ небесъ.

Черный дымъ зеленый пламень

Опаляетъ сводный камень,

Громъ и трескъ жестокий смрадъ

Погребальный весь обрядъ.

Вотъ погибла ты Всемилла!

Страшный адъ – твоя могила.

Верный другъ, былъ демонъ злой,

Онъ погибъ вместе съ тобой!!

На Творца ты возставала,

Его святость оскорбляла,

Злая зломъ погибла ты

Въ полном блеске красоты!

Мать твоя въ горькой печали

Дни свои уже скончала

Милый другъ въ пути убитъ,

И съ венцом славы лежитъ.

Теремъ твой заглохъ Всемилла!

Пусть и мраченъ, какъ могила

Груды камней надъ землей

Вотъ весь пышный теремъ твой…

Ты сама себя сгубила,