Известно, что до Пивного путча Гитлера показывали как диковинку некоторым аристократам, и они давали деньги – не так, чтобы очень большие, но на партию вполне хватало. А потом, когда нацисты сумели после полного разгрома восстановить партию, пришли совсем серьезные финансы, многократно превосходившие прежние. И, тем не менее, НСДАП финансировалась гораздо скромнее, чем другие правые партии. Ставка делалась не на Гитлера, но крупнейшие финансисты имели в виду возможность его победы, и намеревались в этом случае ее использовать. Вдаваться в поиски источника партийных доходов НСДАП мы не станем – нас все же интересует идеология, а не конспирология.

Рост численности нацистской партии

Идеологические установки в долгое время существующей организации в значительной мере замещаются историей партии, идущей к власти. И если эта власть достигнута, то история оказывается выше идеологии. У сторонников партии возникает связь собственной судьбы с судьбой партии. Идеология отходит на второй план, а точнее – становится открытым или скрытым планом действий политической группировки.

НСДАП довольствовалась очень короткой программой, исполнение которой мало кого интересовало, потому что в такой поворот событий мало кто верил. А когда пришла победа, программа была уже делом десятым – куда важнее была текущая политика. В прошлом спайка нацистов опиралась на фронтовое товарищество Первой мировой, затем – на отчаянные кулачные схватки с коммунистами, на пережитый как трагедия расстрел Мюнхенского путча, а с началом Второй мировой – уже практически исключительно на фронтовое братство. Догматы нацизма просто некогда было осознавать и усваивать. Важнее было, что образовавшееся товарищество могло прощать и вождям, и мелким фюрерам очень многое.

Если проводить аналогию с современностью, то в РФ тоже возникла довольно длительная история, создавшая привычку прощать что угодно правящей группировке, и вообще всё прощать в условиях войны – даже очевидное предательство, происходившее не один раз и в течение многих лет. Возможно, эта война тоже породит какое-то фронтовое товарищество. Но, заметим, после Афганской войны такое товарищество было поражено криминалом, а после Чеченских войн его вообще не возникло. То есть, историческая аналогия не проходит – шансы на сплочение во фронтовое братство у нас очень невысокие – независимо от того, позитивные или негативные цели могло бы поставить перед собой такое сообщество. Немцев сплотило поражение в Первой мировой, а русских даже крах государства в 1991 году не сплотил. С одной стороны, это позволило избежать сползания в нацизм, с другой стороны, Россия по прежнему осталась в «веймарском» болоте и не нашла стратегии выхода из него.

Приход к власти НСДАП связан с наиболее эффективной системой организации, которая в обычных условиях вызывает у свободных личностей отторжение – принципом фюрерства, который представляет собой копирование в политике армейского порядка. Единоначалие, управление приказом и обязанность подчиняться приказам – всё это лишь в уникальных условиях могло быть встречено с энтузиазмом. Но только при такой системе авторитет лидера не расходуется, а удерживается и умножается вплоть до превращения его в символ организации, в политическое божество.

Послевоенная Германия – это миллионы солдат, которые за годы войны привыкли к дисциплине и фронтовому братству. Поэтому для них принцип фюрерства был не каким-либо открытием, а естественным продолжением их жизни и чаемым способом отражения фронтовой жизни в мирных условиях, когда речь шла о войне с политическим врагом. Таковой враг тоже образовался не в результате долгих поисков, а сразу определился с полной ясностью – это леволиберальное правительство и сходная с ним по многим установкам марксистская оппозиция. Те и другие при всех нюансах, они были пацифистами.