Выход из этого тупика должен был произойти. Но на поверхности лежали только большевистский проект или проект нацистской диктатуры. Еще один проект – «консервативной революции» – был доступен только высокому интеллекту, и не казался возможным для закулисья, которое решало, в кого из политиков вложиться, чтобы не допустить большевистской экспроприации собственности и массового истребления народа. Гитлер был более понятен, но из простоты произошли такие непростые последствия, которые однозначно определили, что ставка на Гитлера была либо ошибочной, либо чудовищно коварной и нацеленной на последствия, не менее страшные, чем при режиме большевиков.

Как и большевики, нацисты мечтали воспитать «нового человека», поскольку текущее состояние общества не вызывала оптимизма: «Еще до начала мировой войны в народе укоренилось такое отношение к жизни, при котором человек ценился только с точки зрения денег. Этот материалистический взгляд на жизнь охватил наш народ после 1918 года, как бешенство. Безрассудное приобретение денег казалось высшим идеалом жизни. Безумные спекуляции на бирже, проводимые банками и частными лицами, привели к обнищанию бережливых средних классов. В разгар национального несчастья и унижения нашей чести в больших городах распространялось пристрастие к удовольствиям, не знавшее границ; преступность среди молодежи росла год от года, увеличивалось число самоубийств из-за потери веры в жизнь». «Разрушение моральных ценностей, веры, чести, приличий и верности, которые всегда были основой жизни германской расы, шло рука об руку с этим взглядом на жизнь. Дети выступали против своих родителей, ученики против своих учителей, молодежь против своего поколения. Почитание великого прошлого немецкого народа намеренно уничтожалось в газетах и книгах, написанных евреями или людьми, причастными к евреям. Героическое стиралось в пыль, жертвы мировой войны высмеивались, законы крови презирались (растущие браки арийцев с евреями и еврейскими потомками). В искусстве (театре и музыке) подчеркивались и прославлялись обыденные и низменные стороны человеческой натуры, а всякое чувство самопожертвования и преданности великому делу клеймилось как нелепое и устаревшее». «Далее последовало разрушение самих основ народного сосуществования. Рабочих подстрекали против руководителей фабрик, забывших о своем долге, воспользовавшихся бедственным положением и безработицей своих последователей, чтобы преследовать только свою выгоду. Проповедовалась классовая ненависть. Государство, которое должно быть матерью для всех, стало игрушкой в руках партий и групп интересов».

Получение зарплаты в Веймарской республике

Если убрать из этих описаний «еврейский вопрос» (а он, несомненно, в какой-то мере существовал в Германии) и заменить слово «раса» на слово «народ», то картина в этих описаниях рисуется совершенно понятная и адекватная состоянию страны и народа. Преодоление этого состояния нацисты связали только с устранением из общественной и экономической жизни евреев и утверждением расового подхода всюду – примерно так же, как устраняли большевики все виды того, что они могли бы назвать «буржуазностью» или «мелкобуржуазностью», а в качестве альтернативы утверждали классовый подход. Схема была одна и та же: навязать некий совершенно новый социальный порядок и репрессиями и войнами потрясти общество до самой глубины. В этом потрясенном состоянии только и могли существовать режимы, подобные нацистскому или большевистскому.

Смысловой перевод должен предполагать проникновение в суть применяемых понятий. Не зная материала, переводчик дезинформирует читателя. Например, не рассматривая вопроса о том, что такое национал-социализм в замысле, в идее. Идея считается преступной просто потому, что ее носители совершали преступления и объявлены преступниками. Но ровно то же можно сказать и о любой идее. Правда, не все носители иных идей осуждены формально организованным судом с состязательной формой процесса, но заранее известным результатом. Это не значит, что большевизм или постбольшевистский либерализм не были преступны и носители этих идеологий на совершали преступлений. Веймарская Германия и «Веймарская Россия» – преступные режимы, что бы о них ни говорили, но готовы ли всех, кто заблуждался и поддерживал эти режимы, объявить преступниками? Главная их характеристика – тотальная коррупция и тотальная измена национальным интересам. Мы можем рассмотреть идеологию подобных режимов и найти в их нечто, ведущее к преступлениям.