21 марта
Товарищ Павел, у меня такие успехи: подтягиваюсь уже 18 раз, переворот 6. Прыжок в длину 3.05, в высоту пока только 1.28. Я как-то не так прыгаю. У нас ни у кого не получается 1.30, только у Курта Пфлюга, он очень высокий. Стоя прыгает.
Я знаю, что у меня впереди большие испытания и трудности. Время вокруг нашей страны опасное и тревожное. Будет война и защита Родины, мне надо быть готовым. Я могу оказаться так, что у меня не будет воды и еды. Как бывает, когда окружают враги в крепости или где-то. И надо будет терпеть. С прошлого понедельника я ничего не ел, только пил. Три дня. Но это оказалось легко. Мне хотелось есть только первый день и немного второй, а на третий почти уже нет. Тогда я перестал пить. Не пил полтора дня. Но на уроке упал. Мне принесли воды, я выпил, стало легче. Надо мной смеялись, что я упал в обморок, как девчонка. А это был не обморок, а я потерял сознание от голода и жажды. Но я не стал ничего объяснять. Я понял, что умею терпеть.
Еще я ходил пешком. Во время войны, хотя все будут двигаться на технике, но возможны длинные пешие переходы по пересеченной местности. И невзирая на погоду. Я решил узнать, сколько я пройду за день. Вышел из Энгельса в 7:00 с целью дойти до Марксштадта к 18:00–19:00, учитывая среднюю скорость пешехода 5 км в час, расстояние до Марксштадта (50 км) и остановки на отдых. Сначала шел дорогой, но ведь при войне иногда нужно будет брать прямое направление, я пошел по компасу. Во многих местах еще лежал снег, как зимой. Компас у меня был плохой, школьный, из-за него я заблудился. И быстро стемнело, и я натер ногу. Чтобы не заблудиться окончательно, я начал искать стог сена, чтобы переночевать, но нигде не нашел. Тогда вырыл нору в сугробе, в овраге, постелил мешковину, постепенно согрелся и заснул. Утром пошел дальше. Переходил овраги и речки, которые еще были замерзшие, но один раз все-таки чуть не провалился. Через четыре часа оказался в селе Роледер[28]. Это не на северо-востоке, где Марксштадт, а на востоке (подвел компас!), но тоже почти 50 км. Оттуда днем с попутными немецкими колхозниками вернулся в Энгельс, там уже обо мне беспокоились. Так я понял, что на практике все может оказаться сложнее, чем в теории. Т.е., к примеру, наступать пешим порядком получится, по моим расчетам (учитывая сопротивление противника, бои и перестрелки) не больше 20 км в день.
Я продолжил свои испытания.
Я всегда боялся боли. Пишу честно, как всё остальное. Я взял молоток и стал бить себя по пальцу. Было больно, но я обещал себе, что разобью до крови. И разбил, пошла кровь. Я перестал, но мне вдруг показалось, будто ты сказал мне: «Ты остановился, потому что было больно, но терпимо, ты обманул. А как ты вытерпишь настоящую боль?» Тогда я ударил изо всей силы. У меня оказался сломанный палец, мне его замотали в гипс вместе с другим пальцем.
Братишка Павел, это я не хвастаюсь, а даю тебе просто отчет. А то подумаешь, что это я чтобы похвалиться. Какой герой, разбил палец. Но это не геройство, а испытание. Если меня схватят враги и будут пытать, я теперь смогу выдержать. Я буду смеяться им в лицо.
12 апреля
Подтягивания – 20.
Переворот – 8.
Длина – 3.10.
Высота – 1.32. !!!
«Уд». по геогр. – забыл тетрадь. Исправить.
15 апреля
Товарищ Павел, у нас есть прикрепления. Хороших учеников прикрепляют к отстающим, чтобы они их подтягивали. Меня прикрепили к Соне Ильчиной по геометрии и алгебре. С остальными предметами у нее нормально, а по математике отстает. Соня другая, чем Тася. Тася спокойная и очень гордая, а Соня любит посмеяться. Я отказывался от нее, но меня не послушали. Я хотел с ней позаниматься после уроков в школе, но она сказала, что ее бабушка ждет дома. Мы пошли к ней домой. Бабушки там не было, она куда-то ушла. Мы пообедали и стали заниматься. Соня не давала нормально заниматься, смеялась и щекотала меня волосами по лицу. Она сказала, что на самом деле не виновата по математике, а Иван Кузьмич к ней придирается. Он старый, а она такая молодая и красивая, вот он и завидует. Это она про себя сказала, что молодая и красивая. Это правда, но разве этим хвалятся?