К погрузке груза особой важности приступили немедленно. Он состоял из одиннадцати алюминиевых ящиков, одинаковых по габаритам, но разных по весу. Некоторые были настолько тяжелы, что с ними с трудом управлялись несколько дюжих матросов. Помощник капитана, решив, что там боеприпасы, просил соблюдать особую осторожность членам экипажа. Однако оберст, все время поглядывавший на часы, сказал помощнику, что груз не опасен, но весьма ценен для рейха.

Уже тогда и у помощника, и у тех, кто непосредственно был занят размещением груза, сложилось убеждение, что в ящиках золото в слитках и какие-то чрезвычайно важные документы, которые нужно было срочно вывезти в безопасное место.

Но самое поразительное было то, что, как уверяет оставшийся в живых помощник капитана У-5 34, вскрытый пакет содержал приказ следовать к берегам советского Заполярья, в море Лаптевых, затем в секретную базу в устье Лены с заходом в промежуточные базы во фьордах Норвегии, затем на Северной Земле. Здесь груз надлежало выгрузить, затем тщательно спрятать в указанном месте и, заправившись топливом, вернуться тем же маршрутом в Киль. В случае успешного выполнения трудного задания всех членов субмарины ждала заслуженная награда.

Любопытно, что о секретной базе нацистских подводных лодок на Северной Земле стало известно советскому командованию только после окончания войны. Эту базу обнаружили полярные летчики во главе с И.П. Мазуруком. Ее долго искали, так как моряки подозревали, что большая автономия нацистских субмарин в Северном море обеспечивается секретными базами на безлюдных островах, изобилующих бухтами, гротами, почти неприступными с суши и невидимыми с воздуха, но пригодными для стоянок субмарин в периоды навигации или, лучше сказать, в период военных действий, для перекрытия такой важной морской артерии, как Северный морской путь.

Но как могло случиться, что нацисты знали географию советской Арктики лучше, чем начальник Главсевморпути, доктор географических наук И.Д. Папанин, ведь для отыскания подходящего места для баз такого рода в неисследованных районах Арктики требуются время и средства.

…Утром 25 июля 1931 года знаменитый немецкий воздухоплаватель и конструктор дирижаблей, доктор Гуго Эккенер (1868–1945) прибыл на дирижабле «Граф Цеппелин» в Ленинград с 42 исследователями на борту.

Эккенер пригласил принять участие в воздушной арктической экспедиции известного профессора Р.Л. Самойловича (бывшего начальником полярной экспедиции на ледоколе «Красин» в 1928 году), аэролога профессора П.А. Молчанова, инженера Ф.Ф. Ассберга и радиста высшей квалификации Э.Т. Кренкеля. Эккенер рассказал, что крупнейший в мире воздушный корабль для чрезвычайно ответственного полета над малоисследованными районами Арктики был подвергнут значительным доработкам. Кроме того, размещено много научной аппаратуры, фотоаппараты для перспективной и вертикальной аэросъемки, дополнительное радионавигационное оборудование.

Советским ученым были предоставлены комфортабельные каюты, и «Граф Цеппелин» взял курс через Баренцево море к Земле Франца-Иосифа, куда он и прибыл через 34 часа. Там его в бухте Тихой ожидал ледокол «Малыгин» для обмена почтой.

Затем дирижабль продолжил полет по маршруту: Северная Земля – полуостров Таймыр – побережье Новой Земли – Архангельск – Ленинград – Берлин.

На всем пути следования велась интенсивная исследовательская работа. Непрерывно велась аэрофотосъемка (тысячи снимков!) участков суши, аэрогеологические и метеорологические наблюдения, выявлялись закономерности перемещения льдов, шли геомагнитные и навигационные наблюдения в совершенно неизученных районах.