«И сделал Господь (Бог) Каину знамение, чтобы никто, встретившись с ним, не убил его» (Бытие, 4, 17). Некоторые читатели Библии на английском языке также предпочитают интерпретировать в этом отрывке божественное проклятие как вполне материальный знак на теле (MacQuarrie, 2000, p. 35). Да и мы что-то слышали про Каинову печать…
Гораздо более определенную информацию содержит третья книга Моисеева.
«Ради умершего не делайте надрезов на теле вашем, и не накалывайте на себе письмен. Я Господь (Бог ваш)» (Левит, 19, 28).
Из этого отрывка становится совершенно ясно, что в языческой традиции, предшествующей принятию иудаизма, было принято обозначать траур по покойному манипуляциями с телом. Подобная практика весьма широко распространялась по миру еще в самое недавнее время. В частности, она была неоднократно описана у австралийских аборигенов варрамунга, у которых подобное поведение было тесно связано с их религиозными представлениями. В соответствии с верованиями коренных австралийцев, смерть, как правило, проистекала от колдовства, которому следовало противопоставить не менее мощную магию, способную защитить оставшихся в живых.[7]
Если подобными представлениями руководствовались древние жители Ближнего Востока, неудивительно, что сторонники новой религии (иудаизма) вели упорную борьбу с местными траурными церемониями. Тема неизгладимых знаков вновь и вновь возникает в голосах ветхозаветных пророков.
(Исайя, 3, 23)
«И умрут великие и малые на земле сей; и не будут погребены, и не будут оплакивать их, ни терзать себя, ни стричься ради них» (Иеремия, 16, 6).
«У каждого голова гола, и у каждого борода умалена; у всех на руках царапины и на чреслах вретище» (Иеремия, 48, 37).
В пророчестве о грядущем конце:
«Тогда они подпояшутся вретищем, и обоймет их трепет; и у всех на лицах будет стыд, и у всех на головах плешь» (Иезекиль, 7, 18).
Итак, священные тексты Библии, порицая траурные обычаи народов Ближнего Востока, связанные с причинением себе увечий, в то же время сообщают нам о живучей, устойчивой традиции наносить «клеймо», «письмена», «царапины» в знак скорби по умершему. Судя по всему, во II–I тыс. до н. э. этот обычай был широко распространен в Палестине и Восточном Средиземноморье. Траурные церемонии, вообще, весьма консервативны. Покойный, отправляясь в мир иной, должен был получить «все, что ему положено». Если необходимые процедуры соблюдены, он станет «предком» и защитником для оставшихся на земле представителей своего рода. Ну а если традиция нарушена? Если умерший не был должным образом оплакан и сопровожден в царство мертвых? Серой тенью будет он скитаться среди людей и может из потенциального защитника превратиться в мстителя. Подобного рода соображения побуждали к крайне скрупулезному соблюдению погребальных обрядов. Фигура плакальщика здесь далеко не последняя. И если скорбящий по покойному наносил на свое тело неизгладимый знак, он отправлял ритуал, необходимый в его представлении, для благополучия оставшихся живых. Поэтому мы можем допустить, что проповеди ветхозаветных пророков, запрещавшие плакальщикам терзать свое тело на похоронах, наносить шрамы и наколки, долгое время оказывались неэффективными.
Конец ознакомительного фрагмента.