– Козел, – мне с трудом это удается, но я улыбаюсь.

Я слышу, как открывается дверь.

– Ой, извини, я зайду позже, – говорит девушка.

– Да нет, проходи, – Кайл проявляет доброту, видимо, девушка симпатичная. – Я уже собираюсь уходить, а Джастин идёт на поправку, поэтому за ним нужен глаз да глаз.

– Он открывал глаза? – интересуется девушка, направляясь к нам. Она постукивает каблуками. Меня не должно это волновать, но для кого она нарядилась?

– Не открывал, зато разговаривал, – подмечает мой друг. – Я – Кайл Купер.

– Мелани Руд, – радостно говорит она.

А имя неплохое. Но оно мне совершенно ни о чем не говорит. Меня забавляет то, как много времени она проводит со мной, каждый раз заботливо поправляет мою подушку, может долго-долго сидеть почти безмолвно, но я слышу её дыхание или то, как ударяются её ногти об экран телефона при наборе сообщений. И складывается впечатление, словно у неё есть планы на наше совместное будущее.

– Тогда я пойду, – по удаляющимся от меня шагам понимаю, что Кайл направляется к двери. – Зачёт, Джасик. Давай, выздоравливай. И позвони мне, как придёшь в себя, на этой неделе не будет времени заскочить к тебе ещё.

«Зачёт, Джасик» он говорит только при одном случае – ему приглянулась цыпочка. Надеюсь, Мелани не услышала ничего подозрительного в этой фразе. Если я не был бы в таком положении, мне б пришлось закрывать рот обеими руками, чтобы она не увидела моей реакции на грандиозную фразу. Кайл может произносить её порядка восьми раз за тусовку в клубе, и меня при каждом «Зачет, Джасик» накатывает раздражение. Мне не хочется слышать и знать мнение Кайла, кто нравится ему, – у меня есть голова на плечах, и я как-нибудь разберусь сам, на кого мне стоит обратить внимание.

Мелани Руд присаживается. Наступает молчание. «Черт, тебе нечего сказать?» – хочется закричать мне, но я сдерживаюсь. Она зевает.

– Если хочешь спать, можешь прилечь рядом.

– Очень остроумно, – вздыхает она. – Так ты теперь можешь говорить?

– Мне бы хотелось, чтобы говорила ты, – произношу, надеясь, что она поймет, о чём я.

– Что хочешь услышать?

– Хотя бы кто ты, и что тебе от меня нужно.

Я сажусь на стульчик возле кровати Джастина. Он дышит ровно, я не знаю, что сказать ему в этот раз. Боюсь его ответов. Я зеваю, отметив очередной раз, что прошлой ночью нужно было лечь в постель раньше.

– Если хочешь спать, можешь прилечь рядом, – неожиданно заявляет Джастин. Тот Джастин, однажды исчезнувший с моей жизни.

Я впервые за столько лет слышу его голос, и мне становится немного не по себе, потому что он звучит несколько старше.

– Очень остроумно, – вздыхаю я. – Так ты теперь можешь говорить?

– Мне бы хотелось, чтобы говорила ты.

Он резко поворачивает тему против меня. Так, что у меня встает ком в горле, ладони начинают потеть, а мысли – путаться в голове. Нервничая, я перебираю бусины на браслете.

– Что хочешь услышать?

– Хотя бы кто ты, и что тебе от меня нужно.

– Мы с тобой, – я выжидаю мгновение и поднимаю глаза на Джастина, – мы очень давно не виделись.

Его глаза открыты. Взгляд будто пилит меня, дробя на мелкие кусочки, ничего теплого от него не исходит. Парень сжимает в кулаке простынь, а меня начинают пробирать мурашки.

– Действительно, очень давно, – с этими словами Джастина окатывает злость. – Ты боишься, что я потащу тебя в полицию? Поэтому строишь из себя заботливую особу?

– Джастин, перестань, пожалуйста, – вырывается из меня.

– Кто ты?

От его вопроса мне становится ещё хуже. Я ощущаю слабость и легкое головокружение. По взгляду Джастина понимаю, что он видит во мне врага, и я согласна с ним только по той причине, что я – та, кого он видел за секунду до аварии. Но он не должен ограничиваться только этим фактом, ведь встреча на Лорейн-авеню – не первая в нашей истории. Так почему он задает этот глупый вопрос? Он не помнит меня? Может, это своего рода проверка или какая-то игра? Я хватаюсь за голову руками, но быстро отбрасываю эту реакцию.