Оговорюсь сразу, среди ГКЧП, как и среди «октябристов» 93-го года, большинство, очень может быть, хорошие люди и великолепные отцы семейств. Кое-кто из них доказал и свою храбрость. Но я веду здесь речь не в категориях «храбрые» – «трусы», «честные» – «нечестные»; нет, я оцениваю здесь политическую интеллигентность ГКЧП и «октябристов», а она, увы, у каждого из них равна нулю. А уж политическая сила воли так и вовсе меньше нуля. Никакой!

В случае ГКЧП: вице-президент страны (Янаев), премьер-министр (Павлов), министр обороны (Язов), министр внутренних дел (Пуго), шеф КГБ (Крючков) позорно провалились всего лишь в попытке стабилизировать страну. Имея в руках все бразды правления, потерпели поражение от кучки позеров и демагогов, забросавших их словечками «демократия», «права человека», «суверенитет России», слюной и желчью.

При Цезаре Иосифе Сталине не взявший высоту какой-нибудь командир роты подлежал расстрелу. Жестокая, конечно, мера, но вполне понятная в условиях дикой войны на уничтожение. А тут ГКЧП, все эти благородные стариканы отдали (бараньи головы, идиоты деревенские!) вселенское могучее государство! Народ наш, к чести его, сначала отреагировал на поражение гэкачепистов здорово: он высмеивал их и стал презирать. Но тут оппозиция (и в первую очередь ее газеты «День» и «Советская Россия») с плачем водрузила гэкачепистов на щиты и стала таскаться с ними, воздавая им почести. Им, пораженцам, неумехам, разбитым вдребезги без боя! Мало того, они даже не присутствовали на поле боя, поручив битву черт знает кому, малопонятным и по сей день генералам… вроде Лебедя… В то время как по законам военного времени (а у нас война, и какая!) уклонившихся от боя, дезертиров в сущности, их следовало бы расстрелять. Однако велика сила печатного слова, велика репутация оппозиционных газет: под их давлением оппозиционные массы стали аплодировать дезертирам и создали им ореол симпатичных жертв.

Верховный Совет России, Хасбулатов и Руцкой повторили судьбу гэкачепистов. С небольшими отклонениями. Вечная слава честно погибшим, преданным рядовым, почет и уважение Баркашову и Анпилову, оказавшимся в чужом бою, эти покрыли себя славой. Но что сказать о Руцком или Хасбулатове, если 20 тысяч единиц стрелкового оружия плюс 1500 гранатометов, оказалось, лежали, скрытые в подземельях Белого дома, а парламентарии России не сообщили о нем защитникам и не позволили им воспользоваться. Испугались народного восстания 3 октября, отправляя одновременно их, безоружных, завоевывать «Останкино». (О двадцати тысячах единиц оружия сообщил мне лично Баркашов.) Что это, как это назвать? Что полагается за такое сокрытие в разгар противостояния?

Конец ознакомительного фрагмента.