─ Да, мой Мастер, ─ лепечу я не в силах оторваться от него.

Я готова умолять, чтобы Мастер не убирал от меня рук. Но он холодно отстраняется, оставив меня наедине с новым чувственным квестом.

Развязываю шнурки, словно это ленточка на коробке с подарком. Я не чувствую себя униженной, скорее ─ ребенком в игровой. Я выполню все приказы, чтобы в финале он взял меня за руку и увел в нирвану.

Вспоминаю себя совсем маленькой, а родителей ─ юными, как я сейчас: папа напился на каком-то юбилее, и мама с причитаниями раздевает его и разувает. Но между ними все было не так. Мой Мастер активно помогает мне себя разуть. Он сам вытаскивает ступни из ботинок и отодвигает их в сторону, а мне остается только неторопливо скатать короткие носки, которые прятались под ботинками с массивными металлическими каблуками.

Рассматриваю круглые, отполированные ногти, и вдруг в ушах начинает звенеть ─ то оглушительно звякнул механизм на ременной пряжке. Слух так обострен, что даже тихий шелест разъезжающейся молнии сравним теперь с гулом реактивного двигателя. Нежные еще мгновение назад пальцы железом впиваются в волосы на затылке и настойчиво тянут вверх. Поднимаю голову и натыкаюсь носом на головку члена, который он крепко сжимает второй рукой.

В мыслях я уже ласкала его член ртом, и у меня от этих влажных фантазий бежали мурашки по низу живота, но сейчас, когда он крепко фиксирует мою голову, а запретная плоть почти уже касается губ, на меня накатывает паника. Она обрушивается океанской волной и заставляет отстраниться, насколько вообще позволяет его властная рука, давящая на затылок.

Когда я уже готова просто лечь и умереть у ног Мастера, он ослабляет хватку и тихо произносит:

─ Не бойся, девочка. Я возьму твой ротик очень нежно. Тебе и самой понравится. Будь хорошей Сабой и не перечь воле Хозяина.

Позволяет мне впитать свой анестезирующий взгляд, и я послушно открываю рот, не сводя с него широко распахнутых глаз.

Буквально врезаюсь в нежную, как его губы, но каменную в своей сердцевине плоть, и шире открываю рот, позволяя Мастеру войти глубже. Наблюдать за его реакцией не запрещено, и я с удовольствием отмечаю, что суровый Мастер прикрыл глаза. От длинных, темных ресниц на щеки легла густая тень. Его лицо искажается почти болезненным спазмом, а из приоткрытого рта вылетает тягучий стон. Пара глубоких толчков, и я сильнее сжимаю губы уже почти у самого основания его члена. Повинуясь инстинкту, прохожусь языком по скользкой, разогретой плоти, которая заполняет весь мой рот. Мастер чуть дернулся, пронзенный электрическими зарядами, и подался вперед. Надавливает на мой затылок и сильнее стискивает в кулаке гриву волос, вынуждая меня принять его еще глубже.

Когда я начинаю задыхаться и пытаюсь откашляться, захлебываясь плотью, Мастер максимально ослабляет давление, позволяя ласкать себя в комфортном для меня темпе. Причмокивая, словно облизываю большую карамельку, плотнее обволакиваю увеличивающуюся в размере «штуковину» и скольжу по ней ртом, то почти выпуская, то заглатывая так глубоко, как получается. Почти умираю от наслаждения, заводимая его стонами, которые Мастер уже совсем не сдерживает.

Молча возвращает тяжелую ладонь на затылок, вновь обретая контроль над ритмом: то давит, то почти убирает давление. Моё горло сотрясается от яркой пульсации «головки», и Мастер начинает брать мой ротик в режиме отбойного молотка. Ресницы слипаются от навернувшихся на глаза слез, и когда я уже чувствую, что не могу удержаться на твердой почве, даже стоя на четвереньках, слышу его протяжный стон, и моё горло начинает затапливать густой, солоноватый поток. Судорожно сглатываю бьющую в нёбо теплую субстанцию, понимая, что захлебываюсь. Словно почувствовав завладевшую моим телом панику, он резко выходит из моего рта, разбрызгивая остатки спермы мне на грудь и шею.