От ее слов в голове опять перемыкает, и я наконец возвращаюсь в реальность в полном объеме:

─ Какая помощь, Лера? Что происходит? ─ хватаю ее за плечи и мягко встряхиваю, пытаясь привести в чувство.

─ Тёмик заболел полгода назад, ─ объясняет так сбивчиво, что я никак не могу войти в курс дела. ─ Обычная простуда… даже температуры высокой не было. А потом, чтобы услышать, о чем говорят в мультиках, стал подходить очень близко к телевизору. И я не могла его дозваться…Понимаешь?

─ Лера, соберись! ─ прикрикиваю я, все еще не понимая, что происходит. ─ Что случилось с ребенком?

─ Он теряет слух… Если срочно не сделать операцию, наш сын оглохнет через пару месяцев.

Наш сын. Её и мой. И ему нужна помощь. Очередной переворот в мозгу и сердце: я как компьютер, у которого горят все платы разом. Пофиг, что происходит между нами. Я хочу, чтобы мой ребенок был здоров и ничем не отличался от сверстников. Я не хочу, чтоб он был хоть в чем-то как я.

─ Почему раньше не сказала? ─ зло шиплю я, до сих пор держа её, маленькую и трясущуюся, в руках. ─ Зачем время тратила?

─ Ты же не хотел детей. Я не знала, как ты отреагируешь, ─ оправдывается Лера.

─ Наши «тёрки» ─ потом. Давай его медицинскую карту и все такое. Я найду лучших врачей, обо всем договорюсь и оплачу.

─ Тём, там сумма астрономическая, ─ вскидывает на меня глаза, украшенные мокрыми ресничками.

─ Я все решу. Ты поняла? ─ спрашиваю я твердым, как сталь, голосом.

─ Да, ─ шепчет она притихнув.

─ Я позабочусь о вас обоих. Все будет хорошо, ─ обещаю я ей и добавляю: ─ Завтра после работы у нас сессия.

11. Глава 11.ОНА

Поджимаю пальчики внутри туфель ─ не потому, что мне в них адски неудобно, а скорее из-за антуража, который заставляет обливаться потом и нон-стоп гореть стыдливым румянцем. И в то же время едва могу усидеть на краешке кресла, так мне не терпится довериться его рукам и приказам. Моя личность словно развалилась на две половинки. Забитую пуританку Валерию пытается изгнать бесстыдная Саба, которая ест жизнь большой ложкой, курит в жесточайший затяг и мечтает, чтобы он уже сделал с ней абсолютно все, что хочет.

Только лишь нахождение в так называемой VIP-игровой заставляет воображение беситься, а низ живота — сжиматься от предвкушения. Стены здесь полностью покрыты зеркальными панелями ─ куда ни кинь взгляд, везде наши отражения: моё, пылающее малиновым румянцем и зажатое, и его, вальяжно развалившееся в кресле и пускающее синеватый дымок, благоухающий чем-то сладковато-восточным.

─ Сними туфли, ─ бросает Артём, видя, как я скребу их пальцами изнутри.

Смущенно опускаю глаза, попутно скользнув взглядом по его величавой фигуре, и, не выходя из роли грациозной кошечки, выскальзываю из красных туфелек. По тону и стилю они почти слились с мягкой кожаной обивкой, покрывающей пол. Мне хочется подчиняться каждому мановению его ресниц. И в то же время я мечтаю быть как Артём. Для меня он бог, который почтил нашу грешную землю своим присутствием.

─ Хочу знать все о твоем опыте, ─ проговаривает он глубоким шаманским голосом, который потихоньку вводит меня в транс.

Хоть я и сообразила, о каком опыте он спрашивает, все же чувствую себя как на собеседовании. Артём слишком уж серьезно относится к моей подготовке к сессии, чтобы во время нее ни происходило.

─ У меня был всего один парень, ─ бормочу я, чувствуя, как загораются уши.

─ Хм, ─ фыркает он и затягивается так глубоко, что на месте щек образуются провалы, а скулы становятся острее бритвы.

Я уже готова броситься к своему Мастеру и пасть на колени у его ног, но, как примерная, девочка сижу на месте ─ на краешке кресла. Балансирую, упершись пальцами ног в мягкий настил. Мама бесконечно повторяла, что я сижу по-дурацки, а вот Артёму моя привычка присаживаться на самый краешек кажется сексапильной.