– Заполняйте анкеты, напишите свои автобиографии и через месяц приходите, я скажу вам результат.

– А какой результат и почему через месяц? – не вытерпел Витя.

– Так положено. Я за это время подумаю, куда вас направить. И проверить надо от и до.

– Вы будете нас проверять на лояльность советской власти? – спросил Иван.

– Я должен проверить вас, не буду скрывать этого. Мы не берем всех подряд. Если вы политически благонадежны и ранее не имели судимости – милости просим, как говорится. Поэтому в анкетах и автобиографии пишите правду и только правду, ничего, кроме правды, ясно?

– Так точно, – сказал Витя.

– О, это мне нравится. Сразу видно, что человек служил в армии. Вот вам бланки анкет, посидите вон за тем столиком, заполните не спеша и можете быть свободны. На этот период попытайтесь устроиться где-нибудь на работу.

Улица Короленко – это центр города. Она примыкает к проспекту Маркса. Тут же на углу читальный зал городской публичной библиотеки. Начиная с сумерек и до поздней ночи центр города принадлежит молодежи. Тут происходят тусовки, решаются судьбы юных девушек, которые впервые выходят сюда на смотр с разрешения родителей, а то и вовсе без разрешения. Танцевальные площадки и крупнейшие парки города – это тоже место знакомств и встреч.

– Вот это мне и нужно, – сказал Витя, глядя на здание библиотеки. – В воскресенье, послезавтра, я буду здесь торчать весь день. А завтра с утра и до ночи – искать квартиру.

– А ты где ночуешь, на вокзале? – спросил Иван.

– Сплю во дворе, под абрикосовым деревом, это на той стороне Днепра. У хозяев собственная хибарка и куча детей: сами едва помещаются на полу.

У одного дома на небольшом участке женщина обрывала абрикосы и складывала их в широкое эмалированное блюдо.

– Извините, пожалуйста, я ищу койку, нет ли у вас места? Порядок гарантирую.

– Вы один или с женой?

– Я холост.

– Садитесь на лавочку, я сейчас приду.

Витя уселся на деревянную скамейку во дворе и стал ждать хозяйку. Она вскоре пришла, села рядом, несколько поодаль, и спросила:

– А вы не хотели бы жениться?

– Нет, а что?

– У меня дочь разведена. Она у меня такая хорошая, такая милая, а муж ей попался – алкаш страшный и бабник неисправимый. Если бы вы понравились друг другу… кто знает, может, вы бы и поладили. Видите, какой у нас шикарный дом? У меня одна дочь… А я… я не такая скверная теща, не думайте. Мое предложение на первый взгляд выглядит смешно, не осуждайте меня, дуру… Но я так хочу счастья своей дочери, что готова пойти на все, понимаете? Хотите, я вам устрою свидание, но так, чтоб Оксана не знала. Вы наведаетесь в это воскресенье как племянник моей знакомой из Запорожья, а там тары-бары – и глядишь, дело пошло на лад. Согласны? Оксанка, как я уже сказала, у меня единственная дочь – занимайте половину дома, не надо бегать искать. Пойдем, я покажу тебе наши хоромы. Не стесняйся, зятек мой дорогой.

– Спасибо, но боюсь, что мы не договоримся.

– Почему, скажи на милость? Ну посмотри хучь фитографию.

– Хорошо, давайте посмотрим.

Мать быстро достала альбом, развернула. Разведенная женщина в кругу подруг выглядела обычно. Ничего особенного в ее еще не увядшем личике не было.

– Красивая у вас дочь, но… я не собираюсь портить ей жизни и себе заодно. Ведь муж – это не только постель и гулянье под луной, пока не появится ребенок. Это хозяин дома, глава семьи, а я гол как сокол и могу сесть на шею вашей дочери и вам заодно. Пройдет какое-то время, и вы обе возненавидите меня. Сколько ваша дочь зарабатывает?

– Ставка у нее шестьсот сорок рублей.

– Ну вот видите. Это на одного, а появится еще…