За поворотом я увидела маленького мальчика. Он сидел на земле, скорчившись, и плакал. Размазывал слёзы и грязь по щекам. Несчастный и бесконечно одинокий. Но, я как учёная кошка, огляделась вокруг. Слёзы – это была единственная вода в этой пещере. Значит, есть надежда, что это не проделки Ненавистной.

Я осторожно подошла к ребёнку.

– Киса, – удивлённо прошептал он.

Мальчик лет восьми, худенький и плохо одетый. С вьющимися тёмно-русыми волосами, и веснушками на курносом носу.

– Я провалился, киса, – обречённо прошептал он. – Ты здесь живёшь? – всхлипнул он.

Я успокаивающе замурчала и потёрлась о его ногу. Думаю, разговаривать с ним в виде кошки, не стоит. Это может испугать ребёнка.

– Киса, – он осторожно погладил меня, и, почувствовав живое тепло, снова заплакал. – Я потерялся.

Я запрыгнула к нему на колени, и потёрлась мордой о щеку.

– Ты щекотная! – рассмеялся он.

Но в голубых глазах стояли слёзы. Он прижался ко мне, слушая, как у меня внутри мурчит.

– Я так хочу к маме, – снова всхлипнул он.

Всё понятно, сна не будет. Я обречённо вздохнула, спрыгнула с его колен и пошла за Мышом.

– Не бросай меня, киса! – зарыдал мальчик.

Заставлять плакать ребёнка, уходя от него, это жестоко. Но превращаться из кошки в человека, у него на глазах – не лучшая идея. Я вернула свой человеческий облик, добежала до Мыша, осторожно устроила его в кармане шубейки. Мыш спал, и только дёрнул усиками на моё прикосновение.

Подходя к месту, где я оставила мальчика, я прислушивалась. Он рыдал так безутешно, лишившись единственного живого существа, что я обозвала себя самыми страшными словами, за это.

– Эгей! Кто там плачет? – крикнула я.

– Я… – испугавшись, прошептал мальчик.

– Кто я? – слишком жизнерадостно спросила я, подходя к мальчику. – Как ты здесь оказался?

– Я… я потерялся! – он разревелся ещё больше.

– Ну, всё, всё, не плачь! – я присела рядом с ним, и стала гладить его по голове. – Я тебя нашла.

– Ты не уйдёшь? – он с надеждой посмотрел на меня.

Большие глаза и нос с конопушками, распухший от слёз. Маленький несчастный ребёнок. Как он мог потеряться здесь в пещерах? Возможно, наверху и есть какие-то поселения, я ведь даже не представляю, где географически нахожусь!

– Нет! Я не уйду, – как можно надёжнее ответила я. – Как ты оказался в пещерах?

– Я упал, – всхлипнул он, и взял для надёжности меня за руку.

– Значит, где-то есть люди? Деревня? Или город?

– Не знаю, – он судорожно вздохнул. – Я давно здесь брожу. Я играл с ребятами в прятки. И провалился под землю. А вылезти не смог, – глаза снова наполнились слезами.

– Не плачь! – я сжала его ладошку. – Мы найдём выход. И людей.

– И маму? – он так посмотрел на меня, что мне тоже захотелось заплакать.

– И маму, – я твёрдо посмотрела ему в глаза. – Пошли искать выход. Ты откуда пришёл?

Он махнул рукой в темноту. Мы проблуждали по темноте очень долго. Можно было бы сказать – полдня, но я уже не понимала, как сменяются сутки. И ещё я поняла, что кошкой ходить гораздо удобнее. И как мне показалось, кошкой я лучше понимала куда идти, и находила где поспать и что поесть. Да и видно лучше, и быстрее, и безопаснее. Став девкой, я всё время стукалась головой о выступающие камни. Пока мы бродили, мальчик не опускал мою руку. Ладошка была горячая и потная. Он, захлёбываясь, рассказывал мне, всё, что приходило в голову. Намолчался. Зовут его Сашка, в честь деда, и живёт он в деревне, вдвоём с мамой. Мама работает фельдшером. У них есть собака и кошка. Сейчас хорошо, зима, в деревне много людей и оленей. И у него много друзей. А летом, хорошо, но скучно, потому что все друзья уходят с родителями на летние стойбища оленей. Из всего этого я поняла, что нахожусь где-то в тундре. И это меня испугало. Я так далеко от дома! Сколько я уже скитаюсь по этим подземельям? Я почувствовала себя такой же маленькой, потерявшейся и испуганной. И мне тоже захотелось плакать и уцепиться за чью-нибудь руку. И очень надеяться, что меня выведут к дому. Но мне такое не светит. Некому взять меня за руку. Тюша далеко, да и жив ли он? И Модерах, тоже далеко, и тоже неизвестно, жив ли? После того как я сбежала, как поступила с ним Ненавистная? От таких грустных мыслей я шмыгнула носом.