– Сейчас сделаем, – бодро сказал Альберт, махнул пропуском и проскочил мимо охранника.

Матвей остался на улице. Минут через десять парень, которого он накануне застал за компьютером, вышел, помахивая листком бумаги, и спросил у него:

– Туманов?

Матвей кивнул. Молодой человек ему не понравился еще вчера. Он был надутым, надменным и чересчур важным.

Парень отдал бумагу охраннику, и Матвею, наконец, выдали пропуск. Пока временный.

– Постоянный получишь через неделю, – предупредил охранник. – Фотографию принеси.

Матвей пообещал, и они вместе с парнем прошли в отдел. Тот так и не назвал себя. Его лицо было неподвижным. Он шел медленно и размеренно, как человек, уже решивший серьезную задачу.

Так начались для Матвея рабочие дни. К нему прикрепили наставника, который должен был обучить Матвея всем сантехническим тайнам.

Наставника звали Андрей. На вид ему было лет двадцать семь – двадцать восемь. Он был из тех людей, обаяние которых обезоруживает, как улыбка младенца. Такому человеку сразу хочется сказать что-нибудь приятное.

Андрей часто улыбался и шутил. При этом всегда был собран и сосредоточен. Он был первым кандидатом на должность Альберта, которого, как потом рассказали Матвею, должны были вскоре повысить.

Несколько дней подряд Андрей водил Матвея по отделу, детально рассказывал про смесители, заставлял запоминать стандартные габариты ванн, учил понимать разницу между сантехническим фарфором и фаянсом.

Матвею нравилось его слушать. Предметы, предназначенные для бытовых малоинтересных функций, в мини-лекциях Андрея становились уважаемыми и почетными. Некоторые названия звучали непривычно. Например, слово «унитаз» менялось на деликатное «компакт». Извергающая воду часть смесителя, обозначаемая в просторечье «гусак», таинственно и волнующе именовалась «излив».

Всего в отделе работали семь человек, включая заведующего. По три консультанта в смену. Матвей был восьмым. На испытательном сроке его смены были «плавающими». Матвей «плавал» то в одной группе сотрудников, то в другой. Он быстро со всеми перезнакомился.

Парня, который вынес Матвею разрешение для пропуска, звали Игорь. Фамилия у него была Светлов. Он был старше Матвея на год, но казался взрослее лет на десять. Высокомерие и гордость Игорь считал лучшей защитой от панибратства. Разговаривал всегда начальственным тоном. Не имея реальных полномочий, присваивал мнимые. В отсутствие Альберта настойчиво пытался руководить.

Почти всегда Игоря можно было застать за компьютером. Вообще, это было место руководителя отдела, но тот редко сидел за столом. Часто бывало так, что Матвей видел Альберта чем-то занятым в отделе, но через несколько минут, поднявшись этажом выше на маленький склад, где хранился самый ходовой товар, Матвей опять встречался с начальником, который уже сосредоточенно пересчитывал остатки.

Альберт был везде, где нужен, и отсутствовал там, где не требовался. Матвей не знал, что это – дар, интуиция или просто умение руководить.

Самой унылой и неинтересной считалась работа за стойкой, где размещалась инженерная сантехника: трубы, переходники, соединители и тому подобная расходная мелочь. В отделе эти товары презрительно называли «шалабухами». Как правило, работать за стойкой сплавляли Колю. У него была забавная фамилия – Петин.

Коля был совсем молодым парнем, но уже имел жену, ребенка и сопутствующий ворох бытовых проблем. Он был скромным, немногословным и безотказным. И незаметным. В отделе о Коле вспоминали лишь тогда, когда он исчезал на несколько дней, отпросившись по причине болезни ребенка. Вспоминали, потому что никому не хотелось возиться с грязными шалабухами. И никто, кроме Коли, не знал так детально все эти сантехнические потроха.