– Пойдем, покатаемся, – предложила она смело.

Мне ничего не оставалось, как согласиться.

Мы зашли в клетку, и я начал ее раскачивать. Клетка уже подлетала на большую высоту, откуда все людишки казались малюсенькими, а Танька все кричала:

– Еще!… Еще давай!.. Выше…

– Выше они не хотят… – сказал я осторожно.

– Давай я…

– Нет, я сам…

– Нет, давай я…

– Хорошо…

И Танька эта маленькая, сильная, ловкая девчонка начала раскачивать качели еще сильнее. У нее это получалось. При этом она веселилась. Я же из последних сил держался за клетку. Меня то бросало в одну сторону решетки, то в другую. От боязни высоты и неуверенности меня спасал только ее смех. Наконец, качели достигли такой высоты, когда они перевернулись и завращались по кругу.

– Танька, хватит!.. Хватит! – кричал я и смеялся.

– А, боишься… Говори… Женишься на мне? Женишься на мне или нет?

Я засмеялся пуще.

– Все хватит…

– Женишься или нет?

– Женюсь… Женюсь… Останавливай.

На другой день я повел ее знакомиться с матерью. И Танька вместо того, чтобы предложить ей помощь и начать сразу помогать по хозяйству, остановилась у зеркала в коридоре и долго прихорашивалась. Ей не хватило ума, чтобы сделать нужное, и получить расположение моей матери. Она все причесывалась перед зеркалом и причесывалась, очевидно, волнуясь и думая, что должна хорошо выглядеть за столом. Мы сели к столу и принялись разговаривать. Таня рассказывала о себе. Когда мы уходили, мать позвала меня из коридора и строго сказала:

– У тебя с ней что-нибудь было?

– Нет, – честно ответил я.

– Не вздумай на ней жениться. Ты что хочешь, чтобы она всю жизнь перед зеркалом крутилась?

Эти слова меня очень расстроили, хотя я не был уверен, что мне следует жениться на Таньке. Матерям трудно угодить, если у нее один сын, и она в нем души не чает.

Когда я, провожая в этот день Таньку домой, подсаживал в троллейбус, она у меня с наивной улыбкой озорно спросила:

– Ну, как я понравилась твоей маме?

Я с грустью отрицательно покачал головой. И это ее тоже расстроило.

Мы продолжали встречаться, пока она не сказала, что ей сделали предложение. Я, скрепя сердце, пожелал ей счастья. Если я кого и вспоминаю с удовольствием, так это о ней. Можно подумать, что я о чем-то жалею, так нет же. Жизненные приключения уносили меня далеко вперед.

Выбор жены, спутницы жизни, это очень важное дело. И среди девушек трудно рассмотреть ту, которая тебе нужна. Когда девушка становится женщиной, она может измениться не в лучшую сторону. Есть женщины, с которыми хорошо в жизни падать. И есть женщины, с которыми хорошо подниматься на самые вершины. Они своим присутствием помогают, настраивают мужчину на жизнедеятельность и заставляют расти.

Со Светой я познакомился тоже на заводе. Она была несомненно мила и привлекательна. Светленькая с большими карими глазами и белой тонкой, как будто просвечивающейся кожей. Кожа мне ее особенно нравилась. Она действительно была необыкновенно белой с легким кремовым оттенком, что оказалось не к добру. При хорошем сложении она ходила по коридору на каблучках, откинув голову слегка назад. В наш экспериментальный комплекс она приходила в военную приемку. Ее все время вызывал туда высокий светловолосый военный с длинной шеей, чем-то напоминающий гуся. Когда мы познакомились, она мне жаловалась, что он не дает ей прохода и все время заставляет переписывать методику, которую она ему помогала править. В ее характере все было устроено просто и понятно. Наверное, мне пришло время бросить семя, и Света для этого вполне подходила. Никакого чувства к ней кроме симпатий я не испытывал, что сыграло со мной злую шутку. Мне казалось, что с ней все будет просто и надежно. Мы гуляли по городу, ходили в кино. И однажды пред сеансом в кино зашли к нам домой на обед. Мама приготовила щи, мясо с картошкой. Смотрины получились скромные. Мы сели за стол, покушали и пошли в кино. Вечером мама спросила: