– Я поинтересовался у рядового, где здесь уборная, – прервал его Атис, спасая несчастного от дальнейших объяснений. – Благодарю, рядовой, вы свободны.

Сажа отдал честь и, взглянув на наместника не то с надеждой, не то с благодарностью, зашагал прочь.

Чутье подсказывало, что-то здесь было нечисто.

Комната, в которой его поселили, и вправду оказалась «скромной»: Атис едва мог в ней развернуться, а макушкой то и дело бился о деревянные балки на потолке. Судя по размерам и запаху, раньше она служила кладовой для белья. Крохотное окошко, прорезанное где-то под потолком, закрывалось тонкой створкой, но из него все равно продувало. На узкой деревянной койке, стоящей у стены, лежал тонкий соломенный матрас. «Ладно хоть белье чистое», – заключил наместник, проведя по свежей простыне рукой.

Кроме койки, из мебели здесь стоял лишь старенький стул и бочонок из-под пива, на котором заботливо оставили новенькую свечку и спички. Атис зажег ее и принялся писать письмо Волку, сообщая о своем скором приезде. Долго не мог придумать причину и обошелся простым «расскажу все при встрече». Лучше не упоминать о болезни в письмах, вдруг их перехватят.

Вскоре принесли ужин: гречневую кашу с грибами, два кусочка хлеба, полголовки сыра и запеченное медовое яблоко на сладкое. Незатейливо, но весьма сытно. Атис поблагодарил служанку и попросил чего-нибудь согревающего – все же из окна сильно дуло. Служанка принесла ему еще одно шерстяное одеяло и горячий облепиховый чай, налитый в дорогую керамическую чашку – видимо, по приказу коменданта, вспомнившего, что наместник все-таки высокопоставленное лицо.

Атис уже собирался спать, когда в дверь вдруг постучали. Натянув дублет – не дай бог, кто-нибудь увидит след от укуса, – он открыл дверь, и каково же было его удивление, когда на пороге оказался его недавний знакомый – рядовой.

– М-м-м… М-м-минейр, – начал он, нервно сжимая в пальцах какой-то сверток. – П-п-п-простите за б-беспокойство, я м-м-м-могу…

– Заходите, – наместник пропустил его внутрь. Сон как рукой сняло. – Что привело вас в столь поздний час, рядовой?

– Я п-п-прошу п-п-простить м-меня, но это очень в-важно, – протявкал он.

– Садитесь, – показал Атис на стул, а сам устроился на койке, поджав под себя ноги. Хвост деть оказалось некуда – он и без того занимал почти весь периметр комнаты. – Как я понимаю, комендант не хотел бы, чтобы вы со мной говорили, верно?

– В-в-се так, М-м-минейр. Он не верит м-мне. Г-г-говорит, что я в-в-все выдумал.

– Так что же такого вы узнали, что комендант отнесся к вам с таким недоверием?

– Я в-видел кое-что с-странное. Оч-чень с-странное, М-м-минейр. Я п-па-патрулировал дорогу, и…

Поняв, что разговор с заикой может занять всю ночь, Атис взял с бочки листок бумаги и протянул Саже:

– Напишите.

Рядовой с облегчением вздохнул и принялся усердно выводить буквы угольным карандашом, который предусмотрительно взял с собой.

«Три дня назад я патрулировал дорогу. В лесу наткнулся на странный туман. В тумане нашел священные ворота. Их охранял маг в голубом плаще. Он не отвечал на приказы, я вступил в бой. Он был слишком сильным, я убежал».

– Голубой плащ?..

Сажа молча развернул сверток и протянул ему кусок ткани небесного-голубого цвета с вышитым узором по краям. Такие плащи носила личная гвардия Короля, состоящая как из магов, так и из людей, а теперь, в отсутствие государя, это стало скорее данью традиции. Гвардия выполняла поручения Леди-Канцлера и Лорда-Магистра, помогая в тех или иных делах. Однажды Атис сам вызывал магов из гвардии помочь с чудовищами. Что гвардеец забыл в Вильмаре? Их место в Бъерне! И что за магический туман? Атис впервые об этом слышал.