– Этот? – с сомнением спросил граф и, прищурившись, оглядел Эрика. – Вы уверены?

– Совершенно уверен. Только сегодня Циглер проявил небывалую храбрость, оскорбив меня за спиной, – ухмылка Варана сделалась еще шире. Эрик вдруг понял, что это конец. Он падал на дно ямы, которую сам себе выкопал.

– Интересно, – задумчиво отозвался Теодор. – Выглядит вроде крепким и слегка туповатым. Как раз для такой работы.

Кто-то не сдержал смешок.

– Остальные могут возвращаться в зал. Свитки получат позже, – велел наместник и сел за стол, достал бумагу для приказов и макнул перо в чернильницу. Когда дверь за огневиками захлопнулась, граф задумчиво вернулся на кушетку, словно забыв про Эрика. – Циглер, отправляетесь завтра вместе с графом.

Наместник закончил писать, подул на чернила и протянул Эрику приказ. Тот, все еще не веря в происходящее, замешкался.

– Адепт, ваш свиток, – раздраженно повторил наместник.

Эрик шагнул вперед и взял бумагу одеревеневшими пальцами. Его судьбу решили несколько строчек, написанных пронзительно-синими чернилами на щербатой бумаге – бисерным почерком, с завитушками и черточками над «а», на старый манер. Буквы расплывались. Эрик перечитал еще раз. Еще раз и еще. Синим по белому: «…назначить на должность личного обережника графа Теодора фон Байля, графство Байльштриг, Марый острог, провинция Дильхейм».

Вот так все просто. Одна чертова бумажка, и он больше никогда не вернется домой. Нет, он это просто так не оставит!

– Стойте, – выдохнул он. – Минейр, я не согласен!

– Разве вас кто-то спрашивал? – Варан приподнял чешуйчатую бровь.

– Ах, наместник, дайте мальчику высказаться, – благодушно отозвался граф.

Варан махнул рукой – «пускай». Эрик повернулся к Теодору и как можно уверенней произнес:

– Мой граф, минейр преувеличивает, говоря о моей храбрости, это вовсе не так. Все вышло случайно, я… просил назначить меня в Бъерну! Там мой дом… Моя семья и… – Эрик окончательно растерялся. – Я не был там восемь лет! Разве вы бы не мечтали о доме?..

– Нефер – ваш дом, Циглер, – отозвался наместник тихо. – Альхор – ваш родитель, а меч – ваш единственный друг.

– Но…

– Я не собираюсь никому быть нянькой, – раздраженно отозвался граф. – Ты либо помогаешь мне, парень, либо нет. Я ученый и ищу способ исцелить аматов от проклятия чудовищ. Ты можешь отказаться.

Варан нехотя кивнул.

– Тогда минейр отправит тебя в какое-нибудь другое место, – продолжал граф, —и оно будет куда хуже, чем Марый острог, уж поверь. Но в следующий раз, Циглер, когда из-за очередного монстра пострадают люди, вспомни, что вместо того, чтобы что-то исправить, ты предпочел поджать хвост и сбежать.

В кабинете воцарилась тишина, лишь за окном шумел жаркий летний ветер, донося запахи скисших помоев и сладких столичных цветов. Больше всего на свете Эрик Циглер хотел домой, он бы все отдал, все… Но чудовища… Разве отец учил его бежать от трудностей?

– Хорошо, мой граф, – Эрик сжал рукоять меча и почтительно поклонился. Цефи ответила слабым толчком магии. – Я готов принять на себя бремя обережи и защищать вас ценой своей жизни.

Дильхейм так Дильхейм.

–…Эйлит, очнись! – голос Эйдин звучал глухо, будто из-под толщи воды. – Пожалуйста, не умирай!

С чего бы Ди так думать?

– Прошу тебя! – Сестра, кажется, плакала. – Ну же!..

Эйлит словно плыла, лишь смутно ощущая собственное тело. Она покинула его, превратилась в маленькую пульсирующую точку, сосредоточенную где-то в глубине черепа. И эта точка не знала ни рода, ни имени. Кто она?.. Куда ее занесло? Мгновение назад она сидела на плечах у отца и болтала ногами. Они пересекали ржаное поле, на котором сквозь колосья, тяжелые от зерен, то и дело проглядывали глазастые васильки. Отец отчего-то громко, заливисто смеялся, а потом затянул песню, слова которой может понять лишь сердце. Мать, идущая рядом, распустила волосы, черные и длинные, как грива вороного коня, выпрямила спину и принялась подпевать. И Эйлит… Эйлит? Ведь так ее звали?.. Она в благоговении задрала голову, чтобы взглянуть на сияющие, словно покрытые глазурью, небеса.