Бурча себе под нос одному ему понятную мелодию, Майк открыл холодильник, хищным взглядом прошелся по боковым полкам, заставленным его любимыми марками пива, выбрал приглянувшуюся бутылку и, сорвав пробку, осушил ее почти до дна. Немного постояв, прислушиваясь к реакции организма на освежающий напиток, он довольно ухмыльнулся и подошел к рабочему столу.

– Ну что, малыш, для нас есть серьезное дело. Не подведи, – обратился он к компьютеру, поудобнее устраиваясь в рабочем кресле.

Хитро улыбаясь, Майк достал карту памяти, извлеченную из футляра МНБ, и вставил ее в ридер, подключенный к системному блоку. Прочитав про себя короткую молитву могущественному богу всех хакеров, он отбил ладонями по столу боевую барабанную дробь и подтянул к себе клавиатуру.

Полчаса ушло на то, чтобы пробиться к программе, управляющей паролем, еще минут двадцать, чтобы проверить, нет ли скрытых команд на уничтожение файлов при несанкционированном доступе. Убедившись, что можно начинать, Майк запустил программу взлома, откинулся на спинку кресла и, допив остатки пива, некоторое время наблюдал за экраном, на котором появилось небольшое окно с лаконичной надписью «ИДЕТ ОБРАБОТКА ДАННЫХ».

«Ну и отлично», – подумал он и снова направился к холодильнику. Открыв еще одну бутылку пива, он достал из морозилки половину купленной еще вчера пиццы и засунул ее в микроволновку.

Судя по размеру пароля, вскрытие должно было занять несколько часов. Майк, устроившись с пивом и пиццей перед телевизором, включил новостной канал и приготовился ждать.

Ничего нового о теракте не сообщалось. Журналистов подпустили на пятьдесят метров к месту нападения и те на фоне искореженного дорожного заграждения наперебой выкладывали свои версии произошедшего. Интересными показались только кадры, предоставленные властями, – разорванный взрывом, выгоревший «Сабурбан» на дороге и в ангаре, где с ним работали криминалисты. Ничего интересного не было и в выступлении представителя ФБР и губернатора штата: «…на данный момент мы не можем раскрыть детали следствия. Отрабатывается несколько версий. Предпринимаются все необходимые действия. Террористы будут найдены и преданы справедливому суду».

Майк бросил быстрый взгляд на монитор, где все так же скучно светилось окно «ИДЕТ ОБРАБОТКА ДАННЫХ», широко зевнул и, поглубже устроившись в кресле, закрыл глаза. Около десяти он проснулся, убедился, что программа по взлому все еще работает, послал короткое сообщение Марте, разделся и завалился спать.

На следующее утро Коэн пришел в штаб расследования ФБР за полчаса до брифинга. Пройдя охранников, которые долго и придирчиво проверяли его ID, он тихо открыл дверь и окинул взглядом просторный, уставленный стойками мониторов зал, где расположились следователи, аналитики, оперативники и прочий персонал, занимающийся расследованием нападения на курьера. В помещении царил типичный для авральных расследований беспорядок. Было видно, что люди работали всю ночь. Человек десять, обставившись банками с энергетиком, сидели за мониторами, фильтруя базы данных. Группа из пяти следователей, собравшись около широкого стола, заваленного бумагами, поверх которых в беспорядке лежало несколько планшетов, что-то оживленно обсуждала, то и дело переходя на шепот. Еще одна группа стояла с кружками кофе около широкой интерактивной видеопанели, на которую была выведена карта Вашингтона, усеянная цветными значками.

Стараясь не привлекать внимания, директор FEMA прошел в комнату совещаний. Он рассчитывал до брифинга переговорить с Ником Гослингом, шефом Сектора внутреннего терроризма ФБР, руководившим расследованием, и обозначить свой новый статус куратора. Но вместо него за вместительным овальным столом, небрежно закинув на него ноги и неторопливо листая планшет, сидел абсолютно другой человек – Мэтью Росс, директор Управления контрразведки ЦРУ.