Какие-то справки, уведомления, нотариальные доверенности, квитанции, договора… Ничего в них не понимаю и постоянно сваливаю на маму свои же обязанности.

Но сегодня за завтраком я решила изменить привычке и разобрать непомерную кипу бумаг, хотя заботливая родительница и уверяла, что беспокоиться не о чем и она сама всё разложит по категориям. Но, в конце-то концов, сколько можно!

Я в общих чертах знала, что квартира, доставшаяся от бывшего муженька, кому-то сдана в аренду, и раньше меня это не волновало. Да и что случилось сейчас в моей вечно метущейся душе, сама толком не смогла бы объяснить.

Мама суетилась на просторной кухне, в милом голубом домашнем костюмчике и уже с укладкой. С утра. В таком виде она напоминала итальянскую кинодиву Софи Лорен и одновременно приводила меня в смущение, так как лично я выползла на кухню в любимой растянутой пижаме, растрепанные волосы так и лезли в лицо, напоминая, что надо подстричься.

Усевшись на широкий подоконник, я взяла в руки первый документ из большой пачки и совместила приятное с полезным – вдохнула умопомрачительный аромат морского бриза и цветов из маминого садика и ощутила, как полезно проявлять ответственность прямо с утра. Вот бы только понять, что со всем этим бумажным барахлом делать…

– Мама, что это за повестка? Никак не могу взять в толк. Почему здесь написано «повторная»? – спросила я у мамы, с беспокойством вертя в похолодевших руках официальную бумажку со своей фамилией. Мама почему-то застыла с виноватым видом, опустив глаза в пол. Я удивленно воззрилась на эту неожиданную картину, ожидая объяснений.

– Я подумала, что ты хочешь полностью отстраниться от проблем из России, – невозмутимо сообщила она, сжав губы и вернувшись к энергичному натиранию овощей. По всей видимости, в меню ожидалась селедка «под шубой».

– А тем более от этой квартиры, – продолжила мама. – Ошибусь, если скажу, что ты не хотела с ней иметь ничего общего? Было такое? Было. Ты выписала на меня доверенность, я квартиру сдала своим хорошим знакомым с тремя детьми. Теперь оттуда им выселяться, что ли? Они на год подписали договор аренды и оплатили вперед, потому что уже три раза переселялись! Сама понимаешь, как непросто переезжать со всем скарбом с тремя-то детьми! Как ты предлагаешь им сообщить, чтобы они съезжали?

Мама завелась, и ее аргументы были вполне понятны, тем не менее я не собиралась сдаваться.

– С этого места поподробнее, – потребовала я, сжимая в руках повестку и медленно сползая с уютного места обитания. Оборону нужно держать стоя. – Почему квартирантам пришлось бы съезжать?

– Они и не должны съезжать. И в суд идти не надо.

– Как так?

– Твой муженек однодневный, видимо, отошел от побоев и решил внаглую попробовать квартиру отбить.

– Хорошо сказано – отбить. Речь ведь идет об его квартире, мама, а вернее, квартире его бабушки, которая досталась мне незаконно, – напомнила я, покрываясь краской стыда, что неизменно случалось при воспоминании о моем бесславном замужестве длиной в одни неполные сутки.

– Тю! Почему же незаконно?

– Мама, ну ты же знаешь, что на него оказывали давление…

– И что? Пусть скажет спасибо, что не все квартиры отобрали! Что он на нарах не сидит и вообще живой остался. Бог не Тимошка – видит немножко! Хотел свою бабку-маразматичку облапошить, а сам попал впросак, – разошлась маман, в такт возмущенным возгласам четвертуя несчастную селедку.

– Вот честно, я бы отдала эту квартиру и не расстроилась. – Всплеснув руками, я нервно заходила вдоль длинной столешницы. – Я с самого начала не хотела принимать ее, но на тот момент даже не думала, что как-то смогу зарабатывать деньги, а от вас не хотела зависеть.