Трикс сгреб фею в кулак и засунул в карман, где Аннет немедленно захрустела обломками вафель.

А сам Трикс решительным шагом двинулся к торговцу.

Конечно, разбираться с торговцами дурман-травой – дело городской стражи. Но парень выглядел хоть и чуть повыше Трикса, но тощим и неопасным. Накостылять ему по шее, будет знать, как фей сбивать с пути истинного!

В запале Трикс даже не подумал, что парень не видел феи и был, несмотря на неприглядность своего ремесла, ею попросту обворован.

– Молодой господин желает… – тонким голосом произнес торговец при его придвижении. И вдруг замолчал.

Трикс тоже остолбенел и не мог выговорить ни слова.

Перед ним, одетый в темную рубаху и темные штаны, в мягкой темной шапочке, скрывающей рыжие волосы, стоял Иен! Его беглый оруженосец!

– Мамочка, – тихо сказал Иен.

– Я тебе не мамочка, – с восторгом воскликнул Трикс. Нет, все-таки правду пишут в хрониках, что судьба жестоко карает предателей! – Я твой преданный господин!

– Ты что, предан этому задохлику? – возмутилась из кармана фея.

Но Трикс на нее внимания не обратил. Схватил Иена за шиворот и отвесил оплеуху. Воскликнул:

– Как ты смел!

– Да он трус позорный! – снова возмутилась фея. – Стоит и не пикнет! Триксик, милый мой, дай я его укушу за нос!

– Ты дал мне обет!

– Ну, если пацан тебя накормил, – рассудительно сказала фея, – то он заслуживает снисхождения…

– Ты должен служить мне днем и ночью, без ропота и стенаний, без отдыха и расслабления!

– Нет, ну, Трикс, послушай, на таких условиях он быстро загнется! – возмутилась фея. – Ты же понимаешь, я всегда на твоей стороне, но…

– Замолкни! – рявкнул Трикс, и Аннет обиженно замолчала.

– Я и так молчу, – понурив голову, сказал Иен.

До Трикса дошло, что Аннет по-прежнему остается для Иена невидимой и неслышимой.

– Вот и молчи, – уже спокойнее сказал он. – Ты сбежал – раз. Ты меня обокрал, присвоил грамоту – два. Этого уже довольно, чтобы отсечь тебе голову… нет, это слишком почетно. Чтобы повесить тебя! Или утопить в реке!

Иен поежился.

– Но самое главное, – продолжал Трикс, – что ты нанялся торговать дурью! Ты меня опозорил! Проступки оруженосца, как существа изначально не имеющего чести, ложатся на его господина!

– Я не хотел… – Иен всхлипнул. – Трикс… я не хотел. Я боялся в Дилон с тобой идти. Я же не благородный, мне погибать за честь и славу непривычно. А рекомендательное письмо тебе все одно не нужно было, ты же правды искал, а не богатства…

– Ну и как, нашел богатство‑то? – ехидно спросил Трикс.

Иен подавленно молчал.

– Ты зачем к бандитам устроился на работу?

– А кто ж знал, что это бандиты? Купец как купец, приезжий из Самаршана… Специями торгует. Я ему два дня помогал пряности мешать, с поручениями бегал. Потом он мне пакетиков надавал, стой, говорит, и торгуй. Я только на третий день понял, что в этих пакетиках… Честное слово!

– Да уж какая у тебя честь… – Трикс задумался.

– Ты меня убьешь? – печально спросил Иен. – Или страже выдашь? Лучше убей, а? Говорят, тех, кто дурью торгует, в шахты ссылают… а там…

– Трикс, я чего-то не поняла, – подала голос фея. – А что, торговать травкой – это плохо?

– И что мне с тобой делать? – Трикс выпустил наконец Иена. Тот покорно стоял, не пытаясь убежать.

– А что в хрониках написано?

Трикс задумался. Потом признал:

– Разное. Гипур Великодушный, к примеру, предавшего его оруженосца привязал к хвосту кобылы.

– И пустил ее вскачь? – испуганно предположил Иен.

– Хуже. Две недели кормил лошадь как на убой, а из стойла не выводил. Говорят, оруженосца потом в золотари определили, потому как запах въелся навсегда… Хотя вот был еще Жвидон Суровый, так он просто выпорол оруженосца плетью и простил.