Подсознание упорно подкидывало образ аккуратно стоящих на полке туфелек и слова, произнесенные напряжённым хриплым голосом: "Скажи, что ты моя. Скажи, девочка". А ещё запись, воспроизведенная при моем пробуждении. Про завтрак, шторы и что-то ещё, что сознание воспринимать отказывалось. "Любимая." Дьявол! Почему это слово заставляет кровь бежать по венам быстрее? Мою кровь, разбавленную его.

Машина остановилась быстро. Буквально первый же мужик отреагировал на растрёпанную девчонку в безразмерном синем халате. Использовала Дар сразу, как открыла пассажирскую дверь. Во-первых, потому, что не было никаких сил объяснять случившееся со мной случайному встречному, а во-вторых, не нужно, чтобы меня запомнили. Совсем не нужно. Да и расплачиваться было нечем.

Дома первым делом отправила сообщение Аделине. Сказала, что лежу с температурой, говорить не могу и вообще при смерти. И только потом на меня обрушилось понимание. Мой. Браслет. У него! Дьявол! Все номера, все контакты. Трясущимися руками отписалась о краже, с последующей блокировкой как номера, так и счетов, привязанных к нему. Оставалось надеяться, что Деймос уверен, что я сижу в его доме, и не станет взламывать мой браслет. Зачем я ему? Он же уже получил все, что хотел. Правда? Ведь правда?

Но страх меня не оставлял. Иррациональный, неконтролируемый. Страх жертвы, добычи. И я не стала его игнорировать. Собрала сумку, покидав туда две смены одежды, наличные, планшет и карточки на другое имя. Настроила две камеры на новый номер. И отправилась на квартиру, о которой никто, кроме меня не знал. Паранойя, она такая паранойя.

Поймала машину и снова использовала Дар, хотя и знала, что ночью будет выворачивать от боли. Но что такое боль, когда есть страх? Закинула сумку в маленькую спальню своей квартирки, провела инспекцию запасов и потопала в магазин - пополнять. Время перевалило за четыре часа, так что последний раз я ела сутки назад.

И только после обеда, плавно перетекшего в ужин, я расслабилась. Достала планшет и погрузилась в работу. Сигнал на браслет пришел сразу после шести. Камеры! Торопливо вывела изображение на планшет и минуты три изображала рыбку на песке. В смысле открывала и закрывала рот, но не могла дышать.

В моей квартире было пятеро. На улице ещё светло, значит, люди. Четверо приступили к методичному обыску, выворачивая шкафчики, снимая картины и отодвигая мебель. А пятый стоял, глядя в одну из камер. И, казалась, эти темные глаза смотрят прямо на меня, забирая силы и дыхание. Я не выдержала. Оборвала связь с обеими камерами, подчистила следы и только тогда начала дышать - рвано, испуганно.

Ещё через час на планшет пришло сообщение от Аделины:

- "Босс, к нам пришли какие-то люди, спрашивают вас. Очень настойчиво спрашивают."

- "Как они меня называют?"

- "Светлана Гродова. Что мне им сказать?"

- "Что меня не будет. Долго."

- "Насколько долго?"

- "Месяц", - выдала я максимально возможное для себя время, чем наверняка повергла Аделину в состояние обморока.

- "Милая", - появилось на экране. Ни секунды не сомневалась, кто отодвинул моего ассистента от компьютера. Сердце забилось ещё быстрее, - "как-то нехорошо бегать от мужа, ты не считаешь?"

- "Вы меня с кем-то перепутали", - набрала трясущимися пальцами. - "У меня нет мужа".

- "Есть, конечно, забывчивая моя. Не зли меня, девочка. Придёшь, и наказания не будет. Найду сам - накажу. А я найду. Обещаю."

Я сидела, глядя в экран и снова испытывала странную смесь злости и страха. Скотина! Найдет он меня! Влез в мой браслет, и думает, что знает все про меня?! Боюсь, Дэйм, тебя ждёт сюрприз! Нехилый такой сюрприз в виде моего отца, но, дьявол, как же не хочется его привлекать!