А потом она встретила истинного. Влюбилась до безумия. Попросила отменить инициацию, но отец был категоричен. До обряда оставалось несколько дней, и он не отпустил девушку.

Ксандра сбежала. Не сама, конечно. Я помогла. И вроде не засветилась, но все равно подставилась. Прямых улик у главы не было, но дураком, к сожалению, мой отец не являлся. Врать ему не имело смысла, поэтому я просто молчала. Зато воздействовать на меня не смог бы ни один высший, так что я отделалась внеочередным выездом. В любое время на усмотрение совета. Совет - а говоря "совет", я имею в виду отца - решил, что сегодня как раз это самое время.

- Какого дьявола? - прорычал Деймос, когда узнал, что мне снова предстоит поездка. На этот раз ещё дальше. - С прошлого задания и месяца не прошло!

- Это право совета, - негромко сказала я, усаживаясь рядом и вкладывая свою ладонь в его.

- Это гребенная хрень, а не право! - не унимался муж.

Я вздохнула. В последние дни Дейм все время был во взвинченном состоянии. Старался держать себя в руках, но все чаще срывался.

- Как продвигаются исследования? - мягко спросила я, пытаясь переключить его внимание.

- Хреново! - рявкнул муж, глядя на меня безумными от ярости глазами.

Я промолчала. Убрала руку из его ладони. Сжала кулаки, стараясь унять слезы. К хорошему привыкаешь быстро. Когда с тобой носятся как с самым дорогим сокровищем, то крик причиняет не меньше боли, чем удар. И я сидела, глотала слезы, которые так и не смогла сдержать, и презирала себя за слабость. Словно щенок, которого все время гладили по шерстке и неожиданно пнули под беззащитное брюшко.

- Прости меня, - глухо сказал Дейм, опускаясь передо мной на колени. - Мне хреново, мне так хреново, как никогда в жизни. Но это мои проблемы. Я не должен был повышать голос. Прости.

Я закинула голову ещё выше, не разрешая слезам пролиться. Они были горькими. Странно. Всегда казалось, что слезы должны быть солёными. Но горечь просто выжигала гортань. И я снова промолчала.

- Девочка моя, - позвал Дейм. - Я с ума схожу от тебя. От твоей близости. От твоего запаха. Но если я сорвусь... Если мой... срыв оставит после себя последствия... Я не стану жить, если тебя не станет. И смерть не искупит вины. Ничто не искупит. Я злюсь только на себя. За то, что почти теряю контроль. И немного на судьбу. Прости, что стала этому свидетелем.

Каждое слово, сказанное и несказанное, было правдой. Я прикрыла глаза, прогоняя обиду. Мне есть, что ценить и что терять. Теперь есть.

- И ты прости, - тихо сказала в ответ. - Мне тоже не хватает твоей близости. Наверное, поэтому и реагирую слишком болезненно.

Дейм снова пересел на диван. Сгреб меня в охапку, посадил на колени, прижал к себе и уткнулся лицом куда-то в районе ключицы. Его жаркое рваное дыхание обжигало кожу. Словно он дышал мною и не мог надышаться. Я осторожно перебирала его светлые волосы и думала о том, что любить - это больно. Раньше мне казалось, что любовь - это дар, награда для избранных. Оказывается, все не так. Любовь - это страх. Потерять, обидеть. И боль. Сколько раз отец выражал свое презрение и злость? Не сосчитать. Мне было плевать. А стоило мужу повысить голос, как меня словно по лицу хлестнули.

- Позволь отправить с тобой моих людей, - сказал через некоторое время Дейм. - Прошу тебя. Мне так будет спокойнее.

- Только не афишируй это перед отцом, пожалуйста. Он будет в ярости.

- Не буду.

Улетала я ночным рейсом. Муж представил мне двоих моих охранников ещё в доме, но в аэропорту они держались отдельно. Вампир и человек. Один для охраны ночью, другой - днём. Вампира звали Славек, человека - Андрей.