Лили продолжала непринужденно говорить, однако начала недоверчиво поглядывать на Кристофера. Чтобы занять себя хоть чем-то, я пила уже второй стакан сока. Ещё немного и я начну скрипеть зубами от нахлынувшего раздражения. Казалось, что любое его слово может стать спусковым крючком и заставит меня наговорить лишнего.

– Спасибо за лесть. На самом деле, конечно же я мешаю. Но вам придется терпеть мою особу в течении всего завтрака. Если только вы не соизволите оставить меня одну и уединиться в какой-нибудь свободной каюте. Или ванной комнате.

Наверное, со стороны мы выглядели очень мило. Кристофер излучал мегатонны обаяния. Лили жизнерадостно улыбалась, заигрывая с ним. А я старалась беззаботно скалиться назло ситуации. В этой ярко освещённой утренним солнцем, такой улыбчивой и такой оптимистичной картине для постороннего взгляда, мне абсолютно всё казалось неправильным. Слишком солнечно и приторно.

Сейчас мы должны бы сидеть в окружении темных, низких и тяжелых грозовых туч. В сознании гремели предостерегающие удары грома. Даже казалось, что молния выхватывает из темноты лица, окрашенные истинными эмоциями. Лишь на мгновения, на доли секунд мне становились отчетливо видны недоумение Лили и буквально животная кровожадность Кристофера.

Он смотрел как удав. Довольный и самовлюбленный удав. Будто он уже поймал меня и сейчас проглотит, даже не подавившись. Жалкие попытки делать вид, что я его не знаю, удавались с огромным трудом. Если вообще удавались. Мне кажется, что я в один миг разучилась управлять ситуацией или хотя бы игнорировать происходящее.

Ураган бушевал только в моем сознании. На этой залитой солнцем палубе я не переставала воображать себе то, что сейчас действительно скрывалось за лучезарными улыбками.

– Какая прелесть. Лили, твоя подруга всегда так мила и тактична?

– Только не надо делать вид, что вы рады моему присутствию.

– Эбигейл, что-то случилось?

Лили начала более явно проявлять беспокойство. Надо срочно заткнуться и молчать! Наговорив лишнего, я могла её обидеть.

– Ничего. Прошу прощения. Если я действительно обидела. – Даже мои извинения, адресованные Кристоферу, насквозь пропитаны язвительностью.

– Это я должен принести свои извинения, что так грубо вторгся в вашу компанию.

– Ну что ты! Наоборот, мы очень рады, что ты сейчас здесь! – Только Лили сейчас говорила дружелюбно и без двойного подтекста. Возможно, она просто не слышала сарказма в словах Кристофера.

– Если это так, то у твоей подруги достаточно оригинальные способы выражения радости. – Он так искренне изобразил недоуменное удивление! Даже я почти поверила.

– Просто она очень редко выбирается отдохнуть. Эбигейл много работает.

– Лили, милая! Это неправильно. Неужели ты не можешь повлиять на свою подругу?

Кристофер завел разговор обо мне. Он говорил так вежливо. Так спокойно. Обволакивая звуками своего голоса. Но я очень отчетливо слышала едкие ноты язвительности.

– Могу. Но это очень редко получается.

– Наверное, эти редкие моменты превращаются в невообразимые безобразия?

– Иногда. Знаешь, один раз нас угораздило станцевать на барной стойке.

– Вау! Хотел бы я на это посмотреть. До стриптиза дошло?

– Нет. Бар находился на пляже. И мы танцевали в купальниках, поэтому снимать было практически нечего.

– Оказывается, огненный цвет волос толкает на безумства?

Продолжать молчать становилось всё труднее. Цвет моих волос всегда привлекал внимание окружающих, иногда вызывая у меня жгуче желание перекраситься. Однако стало даже интересно, что ещё они обсудят.

– Скорее это я толкаю её на безумства. И если бы не рыжие волосы – Эбигейл вообще бы превратилась в незаметного трудоголика.