Злые люди могут издеваться над слабоумным, оскорблять и унижать его, а ему будет только радостно оттого, что такие важные и умные люди с ним играют. Можно ли поведение слабоумного определить как смиренное? В определённом смысле да, но только как смирение слабоумия, в котором нет никакой добродетели.

Ревность и зависть – рефлексии сложные, а вот ситуация попроще… Идёт такой Авель, не ведающий добра и зла, по полю в гости к Каину, идёт прямо по его помидорной рассаде, потому что так путь короче, и никаких угрызений совести при этом не испытывает и испытывать не может, потому что представления о добре и зле у него в принципе отсутствуют. Но Каин-то, увидев, что уничтожаются результаты его долгих и тяжких трудов, должен был хоть что-то почувствовать? И хрясть Авеля мотыгой по голове. А чего такого? Чему тут удивляться, он же не знает добра и зла, ценность помидорного куста и человеческой жизни для него примерно одинаковы.

Вот, например, играют дети в песочнице, и Алик случайно растоптал куличики, которые налепил Коля, а Коля хрясть Алика пластиковым ведёрком по голове. Ведь никто ж не будет вменять греха ни Коленьке, ни Алику, они ж дети.

Когда традиционалистам от богословия указываешь на то, что до грехопадения люди не знали так же и добра, то они от полемической безысходности впадают в прямое противоречие с Писанием и утверждают, что добро и зло люди знали, но только теоретически, а на практике были безгрешны. Это как? Каин кипел от зависти и ненависти, уже и тяпка дрожала в его мозолистой руке, но он удержался бы? Только безнадёжные лицемеры могут считать такую модель поведения нравственно совершенной.

Недееспособный человек, который в принципе не понимает, что такое добро и зло, не несёт даже юридической ответственности за свои действия, тем более ему нельзя вменить ответственность моральную. Такой человек может совершить дурной поступок или даже преступление, но эти деяния будут неподобающими только с нашей точки зрения. Некоторые, конечно, пытаются и волку вменить в вину убиенную овечку, но это же неправомерно. Вот и безгрешный Адам имел полное моральное право совершать какие угодно мерзости, ведь делал он это не со зла. Не знал он, что такое зло, именно поэтому и оставался нравственно чист, чего бы ни вытворял. Человек остаётся безгрешным только если он не способен понимать, что такое добро и зло.

Нравственный закон – это закон социальный, у которого только одна задача – поддержание любого человеческого сообщества в мире, согласии и социальной гармонии, или, как это принято определять в богословской традиции, – в любви. И если от Адама предусматривалось распространение человечества, то как же человечество могло существовать без понимания добра и зла, без понимания социального закона?

А познание нравственного закона разве могло привести человека к деградации, как это принято считать в богословии? Разумеется, нет. Просто с пониманием этого закона на каждого человека легла тяжкая, вечная и тотальная ответственность за все свои дела, слова и даже помышления. Такая же ответственность, как и та, которая ляжет на плечи «Алика и Коленьки» когда они подрастут. А пока они не подросли, педагогической реакции требуют только неэтичные проявления детской воли, дабы нравственная модель поведения формировалась хотя бы на уровне условного рефлекса. Всё остальное – дидактика. Накажет ли Вас Господь за то, что Вы будете есть песок из песочницы? Вот и родитель должен поступать так же.

А как бы выглядела совершенная во благе воля человека, который действительно возлюбил ближнего своего как самого себя? Доведём понятие благой воли до умозрительного совершенства. Это была бы такая воля, которая заботилась исключительно об интересах, желаниях и чувствах ближнего своего. Тогда даже время, потраченное на удовлетворение своих собственных потребностей, являлось бы временем эгоизма, украденным у дел благотворительности. И всё своё, что мы не отдали бы тем, кому это нужней, уже являлось составом нашего нравственного преступления.