В некоторых религиозно-философских воззрениях считается, что после смерти человека личная память с его души стирается, что, кстати, равносильно смерти человека в атеистическом смысле, то есть уходу личности в небытие. А бывшая в употреблении душа с уничтоженной памятью якобы используется следующим человеком. Пергамент был дорогим материалом, поэтому информацию, которая утрачивала актуальность, с него иногда смывали для повторного использования писчей площади. Возможно, этот обычай и натолкнул древнего философа на мысль о том, что информация – ничто, только носитель информации, на котором она записана, представляет ценность. Ну какая, казалось бы, ценность в личной памяти «ничтожных людишек», которые ничего кроме добычи пропитания не знают, и ни о чем другом не помышляют.

Чем порождено суждение о том, что душа – это какой-то штучный продукт божественного рукоделия? «Энергоинформационная оболочка» как непременный атрибут всякого живого организма формируется во время вызревания плода как у котика, так и у человека. Ну, кошачья-то, вероятно, попроще будет. Или Господь и кошачьи души тоже вручную мастерит? То, что живой организм непостижимой сложности формируется из одной клетки, почему-то никого не удивляет, а то, что вместе с телом еще формируется и некая «биоэнергетическая оболочка» – это прям чудо какое-то невероятное…

Вот пьют на кухне чай хозяин и гость. Для хозяина, который прожил на этой кухне полвека, это целый мир, в котором каждый предмет имеет свою историю и свою память. Сколько людей, событий и чувств помнит эта обстановка. А для гостя пространство этой кухни – это чужой, посторонний и незнакомый мир. Ну ладно, кухня – это частный случай средоточия личной памяти, приведенный для примера. А сколько в жизни каждого человека иных мест, предметов, событий и людей, которые наполняют его, и только его информационную составляющую, которая собственно и несет в себе каждую отдельную и неповторимую человеческую личность…

Но личная память это еще не весь человек, личность человеческая дихотомична, она состоит из двух индивидуальных составляющих. Персональный компьютер, проживший интересную и долгую жизнь, тоже имеет строго индивидуальную память, но у него нет воли, потому он и мертвый. Нет воли (способности управлять своими действиями) – нет жизни. Воля первична даже по отношению к разуму. Приоритетность разума по отношению к воле проявляется разве что в обсессиях (в неподконтрольных воле, болезненных, непроизвольных процессах мышления).

Личная воля столь же индивидуальна, как и личная память, хотя бы потому, что она так же формируется личным опытом жизни. Индивидуальность воли определяет индивидуальность характера, то есть индивидуальность реакций, проявлений, предпочтений и побуждений.

Воля, как способность управлять своими действиями, присуща и автоматике, особенно «высокоорганизованной» цифровой автоматике, но эта свобода принятия решений все же запрограммирована, а в понятии воли очень важно понятие ее свободы. А какая-такая свобода воли, например, у котика… Захотел поесть – пошел к миске, захотел спать – пошел на лежанку, пописать – в лоток, а приспичило спариваться, то на двор убежал, вдруг «повезет». И это свобода воли? А не такая ли свобода воли и у человека? Но какая ж это свобода воли, когда всякое действие обусловлено потребностями, целями и желаниями, не та же ли это животная детерминированность? Разве человек когда-либо поступает вопреки своим интересам, желаниям и потребностям? Если, например, человек не хочет идти на работу, но все же идет, то он понимает, что такой выбор предпочтительней (по понятным, я надеюсь, причинам). А если человек хочет курить, но не курит, то и тут он страдает в согласии со своей волей. А если он все же плюнет на свое здоровье и закурит, то и это будет его личным предпочтением.