Ещё пару дней я приставал к коллегам с расспросами о загадочном письме, сходил даже в бюро пропусков и поинтересовался, не брал ли кто-то ключ от моего кабинета, пока меня не было. Как и следовало ожидать – никому такая идея и в голову не приходила, да и что посторонним делать в моём «свинарнике», как назвала мою уютную нору вахтёрша.

– И никакой это не свинарник. Только дурак нуждается в порядке – гений господствует над хаосом. Эйнштейн сказал, между прочим, – попробовал отстоять честь своего кабинета я, но, похоже, у меня ничего не вышло.

– Иди уже, Эйнштейн, а то пока тебя нет, в твоём хаосе мыши заведутся, – ответила мне, смеясь, моя собеседница в форме охранника и махнула куда-то в сторону лифта.

Я и пошел. Вернулся в кабинет, ещё раз посмотрел на письмо, на выцветшие журнальные страницы, в которых нашёл его, да и вернул всё на место – в коробку. Пусть полежит, до лучших времен. Рано или поздно шутника начнёт бесить, что я никак не реагирую на его изумительную выходку, и он сам себя выдаст. А пока можно заняться своими обычными делами, поработать, в конце концов.

После всей этой кутерьмы с письмом работа пошла, как по маслу. Мне захотелось написать сразу о нескольких исполнителях, которые, как мне казалось, очень подходили по своей энергетике, что ли, к таинственным историям вроде этой. Первым была группа Vaults с абсолютно волшебной электронной музыкой в стиле инди (чего только стоит их пластинка «Vultures», выпущенная в 2014-м), вторым же в очередь на увековечивание в нашем журнале попал коллектив R.E.M с их синглом «Losing My Religion» 1991-го года – лучшего саундтрека к размышлениям о таинственных письмах и придумать нельзя.

Сдав материалы на два номера вперёд, я снова мог позволить себе отправиться в командировку – такая у нас с главредом была договорённость: напиши и утверди статьи на ближайшие выпуски и можешь лететь, ехать, идти на все четыре стороны, причём, якобы, по заказу редакции и за её же счёт. Эх, мечта, а не работа, если подумать.

В этот раз я подумал, что хорошо было бы рассказать о поиске затонувших кораблей. При фразе «поиск затонувших кораблей» перед глазами сразу возникают картины морских баталий XVIII века или трюмы пиратских судов, до самого верха заваленные награбленным золотом и драгоценными камнями. Причём кажется, что всё это добро до сих пор лежит на ровном песчаном дне на глубине пары метров, блестит и ждёт, когда же я с фотографом нырну и достану эти богатства.

На деле же всё обстоит не так. Точнее, не совсем так. Чаще всего водолазам приходится спасать небольшие рыбацкие лодки, которые перевернуло в шторм, или которые просто пошли ко дну из-за давно прогнившего дна. Приехав на юг черноморского побережья Болгарии (в район города Несебър), в первые несколько дней мы с напарником-фотографом видели именно эти картины. Но потом фортуна сжалилась над нами, дав шанс создать действительно запоминающийся репортаж – группа учёных, давно искавших след греческого торгового каравана, пропавшего чуть ли не тысячу лет назад, наконец напала на его след.

В итоге наше терпение было вознаграждено, и мы стали свидетелями поистине невероятных событий. Конечно, кувшинов с золотом мы не увидели, но вот сами кувшины (амфоры) попадались в огромном количестве, иногда даже почти полностью целые. Репортаж получался не только интересный, но и очень ярко иллюстрированный, что для глянцевого журнала крайне важно.

Закончив работу, подретушировав фото и дописав текст, мы с коллегой отправили все материалы в редакцию, а сами задержались на море ещё на три дня – в конце концов, имеем же мы право на небольшой отдых после изнурительного труда. В начале мая туристов на побережье ещё не так много вода прохладная, а школьные каникулы еще не начались – идеальное время, чтобы днём просто бродить по пустынному пляжу, выискивая интересные камушки и ракушки, а вечерами сидеть в небольших кафешках на набережной, попивая что-нибудь согревающее. За этими умиротворяющими занятиями три дня пролетели, как три часа, и мы отправились обратно в мир корректоров, редколлегий, и дедлайнов.