– … это неподражаемо!

– … туфли носят на голове!

– … шляпы вы сами!

– … как Elsa Schiaparelli?

– … как Salvador Dalí!

За долгие годы своей жизни Шкаф без труда понимал иностранные языки – написанное на бумаге было частью его сознания, ведь бумагу изготавливают из дерева. А названия знаменитых брендов произносил безукоризненно – все они значились на этикетках одежды, посещавшей его. Вешалки, которые и читать то не умели, просто

повторяли его интонации.

Однако, все эти разговоры были беспредельно ни о чем и запредельно поверхностны – они не помогали ему найти ответ на основополагающий вопрос, кем же они являются друг для друга:

– Кем они мне приходятся? Если родственниками, то близкими или дальними? Если коллегами по службе, то в какой они должности? Квартирантами? Но я не доходный дом! Просто посторонними созданиями? Но я не проходной двор!

Эти вопросы неотступно преследовали Шкаф даже во сне.

– Возможно я действительно вижу их только во сне, а на самом деле никаких вешалок во мне и в помине нет, – надеялся он.

Так вот, на самом деле все вешалки в нем были не только реальны, но и обладали одной уникальной чертой – у них напрочь отсутствовала персонификация, то есть, среди них невозможно было выделить кого-то одного.

Лишь вся популяция Металлических Вешалок представляла собой нечто единое, целое и неделимое. И со стороны они все вместе были похожи на некоего монстра с коллективной формой сознания и, очевидно, подсознания.

Племя? Толпа? Сообщество? Одновременно все вместе взятое! Поэтому каждая отдельно взятая вешалка была просто нулем – никто, нигде и никогда.

Лишь все вместе вешалки из металла были – Металлические Вешалки. Лишь все вместе вешалки из дерева были – Деревянные Вешалки. Лишь все вместе вешалки из пластмассы были – Пластмассовые Вешалки.

Странное впечатление производили, к примеру Пластмассовые Вешалки, когда одежду – или Одежду, как мы договорились, располагали на одной из них. Эту процедуру всегда сопереживала вся популяция Пластмассовых Вешалок в целом.

Кстати, мир вешалок, как и любое другое сообщество, состоит из разных слоев, определяемых исходным материалом. Есть тут и своя знать, и свой середнячок, и свои простолюдины – как везде.

Металлические Вешалки отличались исключительной чопорностью и высокомерием – еще бы, ведь их родословная прослеживалась от железного века! С учетом этого становилось понятно, почему при обсуждении любой темы они вели себя так, будто абсолютно все зависело лишь от их точки зрения.

И к Шкафу они всегда относились снисходительно-покровительственно:

– Он сделан всего лишь из дерева!

Поэтому Шкаф, как мог, избегал общения с ними, но это не всегда ему удавалось. И каждый раз после вынужденного общения с Металлическими Вешалками он обнаруживал в себе, не свойственное ему прежде, чувство неполноценности – то он принимался критически переосмысливать собственную наружность, то начинал копаться в прошлом…

А, всем известно, к чему приводит самокопание: был субъект, как субъект, а превратился в зануду – и то ему не так, и те ему не эти.

Интуитивный протест Металлические Вешалки вызывали у него еще и своим откровенным нарциссизмом – они вслух именовали себя Звездами Моды! И остальным ничего не оставалось, как подобрать им кличку – Жесть.

Кличка быстро стала обиходной, и теперь уже все подряд называли их Жестью и в глаза, и за глаза – будет другим наука.

На Жести, как правило, располагали ручной работы Меховые Пальто, Манто или Палантины, уникальные шелковые Вечерние Платья в пол, Смокинги, Фраки, различные Пелерины и Накидки – предметы культа Одежды, стоившие, порой, целого состояния.