Елена благодарно улыбнулась:

– Спасибо вам, а Варю успокойте. Я, что-то вчера не очень хорошо себя чувствовала, поэтому мы и не пришли, но мы постараемся исправиться.

– Ну и ладно, а теперь потихоньку тронемся. Лучше там немного подождем.

Шли не спеша, некоторое время Гриша шел сам, держась за руку Елены. Василий подбадривал его, он еще раз вспомнил, что вчерашним вечером они всей семьей ожидали гостей, больше всех волновалась Лариса, ей очень хотелось поиграть с Гришей, но когда поняла, что с Гришей повидаться в этот раз не придется, немного поплакала. Гриша внимательно слушал, казалось, он все понимает и ему приятно, что о нем вспоминают и хотят с ним дружить. Вскоре почувствовалось, что Гриша устает и Василий взял его на руки. Василий продолжал с Гришей разговаривать, а Елена шла рядом молча. Она пыталась представить, как будет происходить разговор со следователем и чем он может закончиться.

Мысли приходили невеселые, но она понимала, что перед разговором у следователя ей необходимо успокоиться и принять безмятежный вид. Если у него остались подозрения, то ее волнение только укрепит следователя в этих подозрениях, он продолжит поиски истины и, может быть, даже усилит свои старания, а их с Гришей мытарства продолжатся и все это может закончиться очень плохо. Елена постаралась сделать усилие и улыбнуться, и это было сделано очень вовремя, поскольку они остановились у двери здания, в котором размещалось местное отделение ОГПУ.

Дежурный милиционер, взглянув на повестку, кивнул Василию и указал в направлении темного коридора:

– Подождите у кабинета, задержанную еще не привезли.

Василий усадил Елену и Гришу напротив кабинета следователя, а сам прошел доложить о том, что они доставлены для следственных действий.

Ожидая вызова, Елена осмотрелась по сторонам: такой же мрачный темный коридор, такие же холодные голые стены, как в здании ОГПУ в Москве, где ей пришлось вытерпеть столько унижений, выслушать поток лживых и необоснованных обвинений и получить клеймо изгоя и отверженного человека – жены врага революции. Теперь она снова у двери следователя, но не под конвоем и в этом значительная разница.

Вскоре в дальнем конце коридора послышались шаги, стали заметны два темных силуэта, они приближались, и Елена в одном из них различила женщину со скорбно опущенной головой и позади мужчину в милицейской форме. Эти двое не останавливаясь, прошли прямо в кабинет.

Через несколько томительных минут, из-за двери показался Василий:

– Вас сейчас позовут, а я подожду на улице.

Василий ушел, а следом из кабинета вышел милиционер, он остановился у двери, не закрывая ее, произнес:

– Голосова Анна Леонидовна, пройдите, вас ожидают.

Следователь Соколов сидел за большим письменным столом, справа у стены стоял еще один стол поменьше, над этим столом склонился молодой человек в штатском, видимо помощник, на столе лежали чистые листы бумаги, ручка и стояла чернильница. Молодой человек был готов записывать показания. Слева от Соколова у открытого окна, украшенного кованой решеткой, на подоконнике стоял горшок с цветущей геранью. Перед окном на простой табурет усадили женщину, которую привел сюда конвойный милиционер. Елена понимала, что показания этой женщины, могут повлиять на то, как сложится дальнейшая жизнь Елены и Гриши. У противоположной стены на диване сидели еще два человека. Елена уже освоила порядок проведения следственных действий, эти люди, вероятнее всего должны будут подписать протокол опознания и называются они – понятые. Следователь Соколов оглядел присутствующих, убедился, что все формальности соблюдены, пригласил Елену присесть возле его стола, и тут же обратился к находящейся у окна женщине: