С политикой, как изъяснялся недавно Чарльз, он и вправду был связан каким-то неудачным боком. Складывалось такое суждение, будто временами Фритц давил на соответствующих политических деятелей разных областей и полномочий, чтобы те, в свою очередь, приближали к популярным и обсуждаемым темам не то чтобы самого Фритца, а этот самый Фонд, которым тот разумно и занятно заведовал. И многочисленные письменные обращения, комментарии, отзывы и предположения, условно, может, и отправленные именно в сторону конкретного человека, в любом случае поступали в Фонд, умело справляясь с тем, чтобы не раскрывать настоящих инициалов руководителя. Другой вопрос, Фритца могли как-то выследить, позволить принять идеи и принципы Фонда, чтобы в скором времени столкнуться с столь раздражающей и неукротимой личностью, затем же последовали бы узко направленные тематические действия более провокационного и яростного характера. Собственно, звучит вполне логично и подлинно. Тем более, раз Фритц в результате стремительного влиятельного роста репутации Фонда внезапно исчез, стоит чуять пари: достойные претенденты на развитие горячей этакой заварушки все-таки находились. Все же занятно прочитать и в общих деталях изучить структуру Фонда: крупное ли предприятие, насколько вообще оно смелое и откровенное в своих действиях, каких убеждений придерживается. Кроме того, необходимо проанализировать оформленные и теоретические условия и предшествовавшие исчезновению Фритца звонки. Джеймс вдумчиво встал, словно доверху заполненный думами, бесстрастно вытащил из кармана полюбившуюся зажигалку, тихо поджег документ. Вплоть до того момента, пока последние видимые следы пепла не потускнели неподвижно на слабом монотонном фоне пола, главный герой стоял, малость сгорбившись, отстраненно всматривался в какую-то точку, расположенную чуть выше всей пепельной картины, огорченно думал. В какой-то момент его посетило знакомое выдержанное рвение посетить свой личный кабинет, чтобы детальнее и куда эффективнее покопаться в бесформенных должных фактах дела.

– «Пойду почитаю» – бросил неряшливо перед выходом в качестве прощания своему собеседнику главный герой.

В ответ Чарльз, быть может, сказал что-нибудь внятное, опять двусмысленное и безвкусное, но наш друг уже этого бы точно не услышал; вслед за небрежным прощанием молниеносно уверенно закрылась беззвучно за ним дверь. Спустившись в скрытый подвальный этаж, неспешно, держа различные выстроенные гипотезы и мысли при себе, Джеймс вошел в свой кабинет, ненароком легонько осмотрелся с целью выяснить, не пребывали ли здесь какие-либо коллеги из какого-то услужливого принципа. Затем решительно достал ноутбук, расслабленно, удобно для себя расположился на скромной кушетке, стал на ощупь, переплетенную с остроумием, выискивать убедительную и не очень нужную емкую информацию.

– «Странно» – размышлял неизменным образом Джеймс.

Лично отведенных Фритцу статей числилось множествами, правда, не миллионными. Так сказать, интервью второй линии, явственная составляющая общего фона, без которой, однако, журналистике есть путь для развития и совершенствования. Не могло обескураживать то, что абсолютно во всех личных высказанных мнениях и своенравных положениях Фритца непосредственно его фотографии, где мог бы тот бесстрашно блистать в лохмотьях презрительного света и вменяемой четкости, попросту удалены. Без следа хотя бы на какую-либо имитацию внешних черт данного занятного мужичка. Немного чуть более глубоко порыскав, главный герой отыскал устремленные обращения всевозможных журналистов в сторону коллег и некоторых политических деятелей, к которым некогда обращался Фритц. Зачастую сенсационные темы были так или иначе связаны с великодушным митингом или прочим другим отпетым рабочим движением, парой из которых активно руководил должный знакомый человек. На общественных фотографиях был кое-как зафиксирован Фритц средь толпы, обычно где-то неудачно за спиной политиков.