– «Смотря вниз, ты удовлетворяешься и восхищаешься скоростью! Посмотрев вперед, ты видишь конечную цель, результат. Часто так бывает.. когда начинается достоверный путь к смыслу жизни, ты хочешь сказать или прямо-таки говоришь: я не знаю, чего хочу. Чего-нибудь такого. Непутевая дорога. Столь же разно, как путь и дорога. Нет никакого смысла, если все пойдет по-старому.? Но что же движет этим смыслом.? Вы же знаете, что если две прямые параллельны, то третья тоже точно станет на путь параллели к ним. А если я возьму и вместо „прямо“ повернусь, выберу „направо“? Станет ли отличаться несчастье и его смотр сбоку?» – Джеймс пылко и трепетно подхватил волну эмоций собеседника.

– «Хм.. Думаю, вы только что нашли неформальность, как она есть. Именно так, Джеймс!» – парень скромно восторженно вник в смысл слов своего приятеля, одобрительно поверил им.

Главный герой глубоко погрузился в размышления, немного приоткрыл рот в желании сказать что-то важное, но робко стал моргать глазами, потерянно осматриваться по сторонам. В конце своих идей он приложил руку ко лбу, чтобы определенным образом перестать плыть в хаотичном течении всяческой информации вокруг. Порой Джеймс просто не мог найти слов, чтобы описать пришедшую к нему мысль. Говорят, есть несколько основных типов подачи какой-либо мысли на бумагу: описание, рассуждение, повествование. Вы так же скажете? В какой-то момент главный герой пришел к выводу, что все строится на том же описании и здраво отходит от него. Суть, вокруг которой крутится подача, так-то ведь одна и та же. Зависит все, пожалуй, от ловкости, упорности, находчивости, запоминании, впечатлениях. Какие-то субъективные невидимые вещи снов врываются в основу реального, материального. Человек, текст которого покажется обществу рассуждением, задействует чуть иные критерии, технику писания; он по-другому воспринимает то, что чувствует. Эта персона будет более находчива, стремительна, проникновенна, нежели та, что привыкла выказывать внутренний мир стилем, называемым именно описанием в народе. Насчет субъективного и материального, кстати говоря уж так. Способно ли выше сказанное доказать в какой-то степени неразрывность чего-то духовного и бесформенного с действительным, формальным? Все показывается куда интересней, чем кажется. Необъяснимый и прозрачный механизм, характеристика которого максимально близка к нулю, но именно он держит и руководствуется тем, что и как происходит на Земле. В силу странности и необыкновенности, пускай даже возможности того здесь наводит на мысли, что это не попросту единичные моменты, кое-как скрепленные меж собой. Все гораздо крепче, обдуманнее, более безумно и противоречиво. Занятно, отчего так люди стремятся сами разъединить с какой-то целью понятия духовного наследия и материального? Объяснить широкое не получится без условного допущенного варианта логической цепочки. Основная задача логики заключается ведь в том, чтобы позиция подходила к общей череде событий, так или иначе способных подойти к заданному случаю. – «Я попробую.. что-то сделать. Спасибо за предупреждение, Тодд» – Джеймс уныло, но искренне улыбнулся.

В ответ собеседник мельком продемонстрировал мужчине доброту и сочувствие своего характера непосредственной безобидной ухмылкой. Далее коллеги разошлись, Тодд вышел из поля зрения главного героя после того, как тот вошел в лифт.

День касательно своих задач, можно полагать, уже закончился. Честно говоря, Джеймс очень надеялся на то, чтобы задание для него было сформировано уже сегодня. Даже после подозрительного и таинственного разговора с хорошим проверенным человеком, как-то познакомившись с необычным первоклассным риском и опасностью следующей цели, глубоко в душе мужчина понимал, что вряд ли откажется. Он не смог бы. Хорошо бы сегодняшнему дню кончиться; как бы перетерпеть гнетущее, душераздирающее свободное время, которое предстало с недавних пор перед главным героем. Постоянные независимые рассуждения о смерти, значимости жизни, ее лишения.. Время от времени какие-то острые углы сознания будут подкреплены здоровым чувством вины, усталости, безысходности. Джеймс отдаленно всерьез задумывался над тем, с чего могло бы начинаться настоящее безумие. Ему было страшно от того, куда в голове несло нашего друга и почему это происходило с ним. Боль, боль.. Явно мозг не сумел проанализировать и пережить какую-то навязчивую раздраженную деталь, потому пытается еще раз, еще раз, снова и вновь наступить на хилую ненадежную ступень раздумий. Джеймсу стало противно, он спокойно достал из сумки очередную сигарету. Первую за сегодня успел использовать еще после завтрака по дороге к Организации, да так быстро получилось, что главный герой едва запомнил тот момент, ему не принесла особого умиротворения и удовольствия та сигарета. Джеймс с надеждой посмотрел на нынешнюю. В этот день попалась первее всех классическая упаковка. Как говорится, беспроигрышный вариант. Сегодня была поистине удивительная дата, главный герой никуда не спешил. Он жутко ненавидел то состояние безмятежности и безудержной рыхлой свободы, с которой ничего нельзя должного сделать. Джеймс всю жизнь как-то надменно относился к людям, которые ни разу в своей жизни никуда серьезно не спешили, никогда впопыхах не умудрялись переходить дорогу ловко на красный свет. Которые всегда послушно ждали зеленого безопасного сигнала. Тем не менее такой неспешный и необъятный расклад дел мужчина ненавидел по личным причинам, с каких-то сторон довольно очевидных, наверное. Когда Джеймсу давалось задание, по своей сути он точно так же имел возможность заниматься всем, чем считал необходимым. В том числе в угодный час организовывать некоторый момент передышки, небольшого отдыха в порыве тяжелых на подъем заданий. Явное преимущество такой жизненной позиции состояла в том, что она уже направляла человека в то мыслительное русло, с которым нужно работать прямо сейчас. Честно и по правде говоря, главный герой старался пересмотреть свои проблемы, начать изучать сначала, говорить с собой немного более откровенно и смело, но никак не мог разгадать основу того ужасного и сурового состояния, в каком тот пребывал несколько лет. Сдаваться, подавать на стол порванный белый флаг в то же время он никогда не любил, постоянно держался до последнего, иногда в его молодости это не заканчивалось благоприятно для его здоровья, однако не поспорить: упорства, терпения, силы воли непросто отнять, весьма. И принципиальность, конечно. Но когда действительно Джеймс был несколько бессилен, слаб для решения настигнувшей его проблемы, то он искал временные официальные причины отставить размышления откуда-то извне. Превосходной временной заморозкой разбора насущных душевных невзгод как раз послужила работа. Правда, Джеймс и здесь немного упал в сомнения, потому как охотно считал, что бесконечная страховка рабочих обязанностей только запускают сильнее воспаленный корень проблемы. И вот уже слово «немедленно» становится все более частым и в тот же момент бесценным.