– «Понимаю.. Давайте все-таки на „ты“. Если позволите. Во сколько дней обойдется вам покупка самого маленького.. но самого притягательного, у него цвет такой спокойный.. хвойный какой-то, темно-зеленый. Почти что как ваши.. твои глаза» – мечтательно и несколько радушно проговорила Джейн.

– «Мне кажется.. я дал бы неделю такому другу. На первый срок пока что. Обращение меня сполна устраивает, спасибо во всяком случае, что спросила.. да, „а“ на конце, на „ты“ же» – неожиданно добро и нежно для себя заговорил Джеймс.

– «Довольна, жуть! Ура, первый посетитель! Правда, нет, давай не сейчас.. У меня же.. не все готово, не все распаковано – Джейн застенчиво и слегка лениво оглянулась на оставшийся ряд вещей в картонных коробках – Приходи вечером! Или завтра, если слишком много дел будет. А конкретно сейчас мне стоит поспешить, чтобы как можно быстрее начать восхищать заходящих людей».

– «Да, у меня в привычных планах на работу было пойти. Даже в воскресенье, люблю рабочий экспромт, что ли. Зайду как-нибудь, спасибо, – Джеймс вежливо и все равно смущенно, сдержанно улыбнулся на прощание, повернулся в сторону рабочих своих заседаний, на первых порах при своеобразном отступлении внезапно обернулся с захваченной заманчивой мыслью – И зачем спешить, если ты все равно идешь вперед?»

Погода не такими ускоренными, но заядлыми темпами портилась, однако это поднимало настроение главному герою лишь выше и выше. Некогда нежное пастельное небо затянуло однотонными неинтересными облаками, которые все же носили на себе какую-то чарующую атмосферу, великолепный, дивный настрой. Скоро всколыхнет опустевшую былую пыль на дорогах надвигавшийся дождь, может быть, со снегом. Вероятно, вообще сам снег обещал показаться людям, хотя синоптики в ближайшие дни о подобном не разговаривали. Уже на этой неделе придет декабрь, в самом конце-конце. Так странно, начинать рабочую неделю.. и всего лишь со второго числа. Джеймс был в своем роде специфическим перфекционистом. В каких-то местах довольно типичным для этаких личностных типажей, где-то даже на общем фоне странным.

Определенно он любил баланс, который для него символизировал крепкий чистый идеал, утонченное равновесие. Его не волновало не столько всестороннее равное положение вещей, то есть объективно идеально, сколько мужчина пытался склоняться к осуществлению этого баланса. Джеймс знал, смиренно и радушно осознавал, что с самого начала ничего не может быть каким-то идеальным. Общество, кстати говоря, и не понимает даже, какое значение вносит в данное слово.. чего оно хочет? Главное, где понабралось такого невозможного, абсолютно недоступного, неспособного воплотиться в жизнь.. или это фундаментальное положение общества? Которое точно так же обрело смысл, точку отсчета с условного момента рождения общества. Джеймс смеялся, остро и надменно высмеивал подобные идеи, однако удивительно представлять, что когда-то в его молодости к нему подходили с восторженным мнением о заявленном таланте в области дипломатии. Скорее удивитесь здесь вы, мне же привычно. Для дипломатов не ново уж тем более бывать надменными и саркастичными в оценке взглядов других, это их часто встречающаяся эффектная черта. Прежде всего неидеальны внутренние органы человека, здоровье. Наш друг придерживался такой позиции, поэтому баланс продолжительное первое время пытался найти именно в этой области. Добиться существенно прекрасного здоровья невозможно, пускай будет неотъемлемая возможность видеть, взаимодействовать с выявленными проблемами. На улице заметно потемнело, ветер приобрел тяжкие, скованные приземленностью бодрствования элементы, что чувствовалось по непроизвольно вылетавшим из головы ощущениям. Джеймс положил широкую ладонь на сумку так, что она практически полностью закрывала собой внешние атрибуты кожаной выделки сумки. Затем сильно прижал к себе, у него была необычайно своеобразная мысль прощупать все содержимое сумки без лишних добровольных открытий. Он уже не раз промышлял подобными, смягчавшими раздражение от жизни методами; к нынешнему моменту мужчина мог вполне с разовой процедуры выяснить требуемое. К сожалению, нет, зонта Джеймс не взял, даже маленького. При всем при том он очень любил именно длинные, стильные, классические зонты; в его квартире несколько стояло в шкафу, правда, один немного потрепан после какой-то удавшейся стычки в элитном павильоне у французских послов. Да и спица одна выпала из общего плана, все никак не хватало времени обратно вставить в механизм. Очевидно, ему по нраву таковые были и в силу близкого стиля, и в силу какой-то своей любви к классике, и длинные зонты являются все-таки хорошим дополнительным оружием в крайних случаях. Зачастую поддержка неоценима. Был один маленький зонтик где-то в прихожей, складной, на случай реально надвигавшегося серьезного затяжного ливня в городе.. Джеймс брал его всегда впопыхах, как вспоминал или чувствовал занятыми устремленными мыслями. Но сегодня, видимо, не тот день. В сумке было то же, что и вчера. Пожалуй, сам Джеймс вышел точно так же, как пришел вчера. Хотя, если рассматривать внутреннее состояние, все равно что-то не то, каждый день какие-то новые необъятные, иногда вовсе незнакомые ощущения ломились в сознание. Когда главный герой размышлял о пройденном апогее депрессии, об ее отступлении, почти сразу появлялись обостренные болезненные приступы тоски, чувства вины, самобичевания. Его несколько беспокоили волнообразные перепады своего морального здоровья, в частности учитывая тот факт, что лет 5 подобных случаев точно не наблюдалось. Организации нельзя о таком говорить, Чарльзу в том числе, Джеймс им перестал доверять на определенном этапе своей работы. Тем не менее Чарльза приставили под обязательным бескомпромиссным предлогом, избавиться от исчерпавшей себя великой дружбы не получится. Стоит вычленить из планового разговора сегодня все необходимое таким образом, чтобы собеседник не заподозрил ничего формально препятствовавшего, подозрительного, смутного.