Он осторожно вылез из сугроба, обошел дом вокруг, затем дворами вышел к гаражам, зайдя с противоположной стороны от дома, где он только что прятался. Он выглянул из-за угла ближайшего гаража. Так и есть. Несколько ментов стояли возле патрульного «газика» к нему спиной и курили, поглядывая в сторону дома, где проживает Люба. Еще кто-то сидел в машине. Возле них стояли несколько парней и пара девиц в куртках, без головных уборов. Негромко переговаривались...

Он напряг все свое внимание и слух.

– Ну что, Кент, где твой Дон? – спросил толстый мент. – Долго еще ждать?

– Наверно, с марухой своей возится... – хмыкнул кто-то из парней, чей голос показался Дону знакомым. – У них эта, как ее, вроде любовь, говорят.

Было слышно, как девицы захихикали.

– Перестарались поди? – недовольно спросил толстый мент. В его руке Дон разглядел антенну милицейской рации. – Видели мы ее отсюда. Еле тащилась.

– Ну так помог бы женщине... – огрызнулся парень.

– Я ж вам говорил! Не очень-то! Не перестарайтесь.

– Это ты, Балабон, в натуре, знаешь, как нас долбать в своей ментовке... – сказал парень, которого звали Кент. – Чтоб следов не оставалось! Домой придешь, никто не поверит, как скажешь, где был...

– Что, на себе проверил? – хмыкнул толстый мент, он же Балабон.

– Ну. Всяко было. А тут баба... Пока ее не отключишь, будет орать как резаная. По тыкве дали, враз замолчала. Обыскали, то-се...

– Ну и как она на ощупь? – спросил кто-то из других ментов..

– Нормально... Сначала ее придавили слегка, она заблажила: мальчики, мальчики, пустите, не надо, лучше я сама...

– Что сама? – заинтересовался тот же мент.

– Типа сама деньги отдам. А ты про чего подумал, на морозе-то?

– Все про то же... – Балабон обнял девиц, те негромко взвизгнули. – Ну, так где он? Долго ждать? Вы мне чего говорили? Будто дурной, заводится с пол-оборота, сам прибежит...

– Так и есть, – подтвердил невидимый Кент, чей голос казался Дону еще более знакомым.

– Вас видел кто? – спросил Балабон, он же толстый мент. Похоже, он был здесь старший.

– Не... Все мимо пробегали, отворачивались, – заверил Кент. – У нас тут народ пуганый, не очень-то активный. В герои никто не лезет, на выборы никогда не ходят. После восьми дома все сидят. В ящик смотрят.

«У нас тут»... Значит, здешний. Вот тебя я точно запомню, подумал Дон.

В это время донесся шум из рации, и толстый приложил ее к уху.

– Ясно... так и сказал? Хорошо, будем думать.

– Да никуда Дон сейчас от нее не пойдет, – сообщил он окружающим, – минут десять назад засветился. Вызвал «скорую», только что передали. Он сам им откроет, когда приедут... Она, мол, не в состоянии.

– Разве «скорая» к нему приедет? – спросил кто-то из парней.

– Нет, мы за нее... – хмыкнул толстый Балабон. – Что, не верится? Придем туда с лекарствами, с бюллетенем, со всеми делами.

– Ему тоже укол в жопу? – хохотнул тот же парень.

– Много знать хочешь...

– А ее?

– В больницу отправим, – недовольно сказал толстый мент. – И составим протокол о нападении на гражданку Сысоеву Любовь Петровну... Вопросы есть?

– А мы? – спросил тот же парень.

– Будете понятыми. Вернее, санитарами. На носилках понесете. Только смотрите, чтобы она вас не узнала...

– Нет, а потом? – настаивал парень.

– Кончай, Кент... – недовольно сказал кто-то из его дружков.

– Это вопрос не ко мне... – еще более сердито сказал толстый мент. – Вы с кем договаривались?

Парень что-то неразборчиво промямлил.

– Вот к нему и все вопросы... «Скорая» тут у вас скоро приезжает? Сразу, или немного погодя?

– Час, полтора... как везде.

– Вот и дадим ему час. И потом сами к ним заявимся.