Все удивились и посмотрели на хозяйку квартиры.

– Потому что, как ни встречаемся, любые посиделки превращаются в их бесконечный срач. В какую-то глупую браваду непонятно перед кем, – пояснила Надя. – Пора это прекратить. Им обоим скоро тридцать, а ведут себя, словно дети!

– А мне нравится. Они такие забавные, когда ссорятся, – выдал Андрюсик, приобняв свою девушку.

– А мне это не нравится, – настояла она, вырвавшись из обнимашек. – Если не хотят встречаться, то пусть хотя бы помирятся. И прекратят этот фестиваль взаимного унижения.

– Надь, а чё ты за них так печёшься? Взрослые люди – пусть общаются, как хотят…

– Потому что мне неприятно, когда два моих близких человека постоянно поливают друг друга грязью. Сначала это было смешно, а сейчас уже, если честно, становится мерзко… Мы ведь знаем, что они хорошие ребята. И могут стать ещё лучше, если начнут дружить, а не плеваться словесным ядом. Пусть хоть раз останутся одни, без «зрителей» и обсудят все свои претензии. Не устраивая спектакль «кто кого затроллит».

– Эм, мы, вообще-то, ещё здесь… – сказал я, пытаясь перевести всё в шутку.

– Так я вам это и говорю, – развела руками Надя. – Попробуйте хоть раз поговорить честно, без издёвок. Уверена, откроете друг в друге много нового.

– Да не хочу я в нём ничего открывать! – возмутилась Ника. – Я тебе сразу скажу: если мы с ним останемся вдвоём, то будем просто молчать. Нам даже обсуждать нечего.

– Ну вы можете сделать это ради меня? Пожалуйста, – настояла хозяйка квартиры. – Я бы хотела, чтобы мы все дружили как можно дольше, а вы… Если продолжите в том же духе, то рано или поздно кто-то из вас свалит из нашей компании. И это будет уже совсем не то. Не хочу больше никого терять…

Мы с Никой удивлённо переглянулись. Если это очередная попытка Нади свести нас вместе, то какая-то очень отчаянная. Неужели ей, и правда, так сильно надоела наша ругань? Для нас это уже давно что-то само собой разумеющееся, мы никогда и не считали себя друзьями. Максимум – приятелями из одной тусовки. А Наде, видите ли, «мерзко» от этого…

Но мы оба так хорошо к ней относимся, что не можем просто проигнорировать её просьбу. Да ещё такую настойчивую.

***

Ночь. Небо затянуло тучами, как перед грозой. Во дворах стоит темнота, разрезаемая редкими фонарями. В некоторых окнах ещё горит свет.

Я действительно пошёл провожать свою заклятую подругу. Если честно, мне, и правда, стало интересно, чем будет отличаться наше с Никой общение, если исключить из него зрителей.

Но за половину пути мы не сказали ни слова, как и предрекала брюнетка. И вот, чтобы она не оказалась права, я решил всё-таки начать диалог.

– Слушай, а что, за годы знакомства мы с тобой реально ни разу не оставались наедине? – спрашиваю.

– Гляди-ка, кто созрел для беседы, – ехидно улыбнулась Ника, поправив свою чёрную косуху. – Лично у меня никогда не было желания с тобой что-то приватно обсуждать, так что да… Хотя нет, погоди! В прошлом году на дне рождения Андрюсика мы на несколько минут остались одни в комнате. Уткнулись в телефоны и ничего друг другу не сказали. Видимо, нам действительно нужны «зрители», чтобы общаться.

– Ого, ты помнишь такие подробности…

– Я много чего помню. На память не жалуюсь.

– Тогда, может, ты вспомнишь, из-за чего всё это началось?

– Что «это»?

– Ну, наше с тобой… Словесное противостояние, так сказать.

– Пф! Да не было ничего особенного. Просто кое-кто мнит себя крутым парнем, а я вижу, что совершенно он ничего собой не представляет. Не люблю выпендрёжников и всегда говорю им в лицо, кто они на самом деле. Вот и весь секрет. Элементарно, Ватсон.